полевые работы земледельцев, угрожают даже городам; там, куда варвары проникают, они все предают грабежу, все разрушают, оставляя лишь пустые стены; они умерщвляют жителей или обращают в рабство. С севера грозят руги, которые по ту сторону Дуная хозяйничают, частыми набегами опустошая страну и скоро утверждаясь на левой стороне его твердой ногой.56 Так же как готы в Паннонии, они – ариане, ненавистные католическим римлянам еще более, чем язычники. Аллеманны и тюринги, готы, герулы, руги разоряли города. Жители города Asturis, где утвердились варвары, не имея силы прогнать их, заключают с ними соглашение о защите и после этого принуждены жить как пленные в собственном городе. Тогда совершенно неожиданно и чудесно, несмотря на стражу, которая ему не помешала, является здесь Северин. С верою слушая его слова, ибо он обещал спасение и избавление от варваров, римляне постились и молились, и вот, ночью случилось землетрясение, которое навело ужас на варваров; полные страха они теснятся в воротах, спеша удалиться, и в темноте и суматохе убивают самих себя. Так город был освобожден от своих притеснителей; но что было этим выиграно? Землю возделывали только жители городов, и очень часто жатва и жнецы попадались в руки варваров; голод опустошал богатую и плодородную землю. Пограничные воины не получали от Рима своего жалованья, и вследствие этого их ряды сокращаются и разлагаются; только батавская когорта в Пассау еще держится; несколько солдат отправляются за жалованьем по ту сторону Альп, но на дороге убиты. Перед дунайским городом Фавианой (Favianus – место между Пассау и Веной) вдруг являются хищные варвары и уводят все, что можно было найти вне городских стен, – людей и скот. Трибун (местный военный начальник) имеет слишком небольшую команду под своей рукой и потому не решается сделать вылазку, но вот Северин обещает ему Божественную помощь, и тогда он храбро выступает и одерживает победу.

Странное явление представляет из себя этот Северин. Он никогда не хотел сказать откуда был родом; что он пришел с далекого Востока, это можно понять из его речей, но сам язык показывает в нем природного римлянина. Будучи знатного, как оказалось, происхождения, он удалился в уединение к св. Отцам (вероятно, в Фивийскую пустыню), потом, как он намекал, Божественный голос заставил его идти с помощью и утешением к жителям прибрежного Норика. Воздержание его было сверхчеловеческое: при самом большом холоде он ходил босой, привыкнув к постоянному посту, он чувствовал голод и лишение только за других. Так прошел Северин всю страну, проповедуя, утешая, а главное – принялся за оказание помощи, насколько мог. Он собирал и даже буквально «требовал» десятину для выкупа пленных, для пособия бедным; население приписывало ему над природой безусловную власть, и что гнев Божий настигал всякого, кто не хотел его слушать. Велико было общее к нему уважение. Эта страна, которая в затруднительном положении добровольно подчинялась руководству набожного боговдохновенного монаха, представляет резкий контраст с безнравственными пограничными городами Галлии, где, даже при штурмах франкских победителей, и стар и млад предавались необузданному разврату. Перед авторитетом Северина склонялись даже князья варваров, даже та злая королева ругов Гизия, которая хотела перекрещивать правоверных католиков. Частью из благорасположения, частью из страха, они исполняли его увещание, слушали просьбы; король ругов обязан был его советам своим мирным правлением. Если Северин защищал часто римлян, поощряя их к энергическому сопротивлению или впредь предсказывая нападение, то еще чаще он отвращал от них опасность своими просьбами, обращенными к варварам и добивался выпуска пленных на свободу. Во многих местах он построил монастыри, которые по восточному обычаю состояли из соединения нескольких хижин; самый большой был при Фавиане (место, без следа исчезнувшее). Здесь посещали Северина и получали благословение варвары, отправлявшиеся в Италию.

Одним словом, личность Северина и его пребывание в области верхнего Дуная представляют весьма интересное явление; сама личность его является в высшей степени типичной, и деятельность дает вообще понятие о значении духовенства в эту опасную и тяжелую для империи эпоху. Уже в Галлии мы встречаем нередко, что во время осады монастырей и городов аббаты и епископы выходили навстречу варварам и увещаниями отклоняли их нападения и грабежи. Вместе с остатками богатых римских землевладельцев они были единственной социальной силой, охранявшей и поддерживающей умирающую империю. Мы имеем весьма интересный рассказ о посещении Северина одним варваром (по некоторым известиям, из племени ругов, по другим – из герулов); по свидетельству наиболее достоверного для этих событий источник, он был из рода сциров (cum gentis Scyrorum). Различие, впрочем, не имеет большой важности, потому что руги, герулы, сциры – племена близко родственные между собой.

Однажды в келью святого мужа вошел воин, будто бы одетый в звериные шкуры, пробиравшийся в Италию, чтобы поступить в войско. Дверь Северина была столь низка, что он мог войти в нее только согнувшись и в самой келье должен был стоять так же, потому что голова касалась потолка. Благословив вошедшего, Северин обратился к нему со следующими пророческими словами: «Ты велик, но будешь еще более; ты бедно одет теперь, но будет время, когда малейший из подарков твоих будет стоить дороже всего твоего настоящего имущества» (Eugipp. Vita s. Sev. VII). Варвар этот, пробиравшийся в Италию, бедно одетый ничтожный воин – был Одоакр (Odoacer, Otacher). Подобно многим из соотечественников, он надеялся в Риме найти пропитание и, может быть, сделать карьеру. Он поступил в императорскую гвардию и занял место оруженосца. Италия уже давно не имела другого войска, кроме варваров-германцев, которые распоряжались делами империи и престола, возводили и низводили императоров при помощи своих военных начальников. Одним из таких всевластных начальников был Рикимер, распоряжавшийся по своему желанию престолом империи.57 Таков при прибытии Одоакра в Рим был руг Орест, командующий войсками при императоре Юлии Непоте.58 Одоакр, обладавший видным ростом, храбростью и умом, скоро отличился и выдвинулся из ряда прочих воинов.

Одоакр был виновником знаменитого переворота 476 года.

Огромные толпы германских варваров, преимущественно из племен герулов, сциров, ругов, а также и других, составляющих императорскую гвардию, приступили к Оресту с требованием земельного надела. Как уже известно, варвары, составлявшие римское войско, размещались обыкновенно на землях владельцев, получали одну треть их дома и имели право пользоваться рабами; теперь они захотели основаться более твердо на римской почве и потребовали в свое полное владение, по некоторым известиям, – всю землю, по другим – обычную треть. Орест, возведший в это время на престол римский малолетнего своего сына Ромула Августа (Августула) и управлявший за него, отказался выполнить их