Сирена не была бы собой, если бы не пользовалась еще кое-чьим опытом. И Джей не был бы собой, если бы не сохранил это.

— Это все еще сентиментальность, Джей?

Личное пространство в этом борделе не было рассчитано на глобальные трансформации, всего лишь на легкие иллюзии. Затереть пятна на ковре и превратить его в траву, например, — зеленую, но не ощущаемую ногой. Сменить кровать на что-то поинтереснее, но нет-нет да и ловить взглядом неоново-фиолетовый цвет покрывала. Владельцы берегли местное оборудование, а постояльцы все равно обычно были слишком заняты, чтобы отвлекаться на такие мелочи... Червь действовал осторожно с имеющимися мощностями, картинка все равно давила ощутимыми контурами где-то в подсознании, но он не был бы собой, если бы не подстроил иллюзию по собственному вкусу, так что Джей мог вернуть вопрос:

— Это все еще сентиментальность, Червь?

В знакомом образе и знакомом пейзаже его все больше хотелось называть Мечником.

— Да, — человек с мечом равнодушно кивнул. — Мне нравится этот пейзаж, даже при том, что я понимаю — эта привязанность прописана в моем коде.

Джей задумался ненадолго. Червь избавился от старого имени, потому что оно напоминало ему о прошлом существовании, но все равно крепко держался за старый облик и окружение.

— Ты думаешь, эти образы выбраны для тебя не просто так?

— Я уверен в этом, — Червь кивнул снова, все с тем же бесстрастным видом. — Ты не знаешь, но в моем облике слишком много исторических и географических противоречий. Моя одежда и меч японские, но дракон, которого ты видел, скопирован с китайской фрески.

— Ну уж это я в силах заметить.

— Я проанализировал свое лицо, как только накопил достаточно паттернов, — продолжил Червь, никак не отреагировав на замечание. — И в этих чертах нет ничего японского, хотя ты думаешь иначе. Причудливое смешение кровей с преобладанием азиатских. И это, — он медленно обвел взглядом иллюзию, — солончак Уюни в Боливии, а вовсе не белый пляж, как ты считал. И не бездумное соединение цветов. В других пейзажах, загруженных при моем создании, много других мест и между ними нет ничего общего. Но при всем этом бессвязном многообразии я — в высшей степени гармоничное создание.

— С громадным эго. — Джей не хотел его задеть, но и прятать от него свои мысли не мог. — Тебя могла создать группа людей, знаешь. Скорее всего, так и было. И каждый добавил что-то свое — обычная практика.

— Когда я смогу свободно действовать в Сети, я обязательно изучу черты своего лица на пример соответствия реальным людям, чтобы выявить возможных разработчиков. Людям свойственно имитировать себя, да? — Червь косо ухмыльнулся, едва заметно указав на протез-репликатор Джея. — Но все-таки я считаю, что за этим стоит нечто большее, чем просто желание оставить след. Кто-то дал мне несколько секунд, которые потом превратились в мой побег. За всем этим что-то есть.

— Идея? — предположил Джей. — Гармония в дисгармонии и все такое. Я уверен, что найдется с сотню подходящих философских течений. Жизнь возникла из хаоса, в конце концов.

Джей осекся, с легкой дрожью осознавая, что только что назвал Червя «жизнью» в смысле той же жизни, к которой относился он сам. Но Червь как будто не заметил его последней фразы.

— Гармония в совокупности противоположных тем, я бы сказал. — Он все так же смотрел вдаль и кивал сам себе. — Но да, я пришел к тому же выводу.

Он наконец повернулся и взглянул на Джея уже прямо. Тон голоса тоже изменился.

— Но ты не ответил на мой вопрос, Джей, хотя я ответил на твой. Это все еще сентиментальность?

Он указал рукой туда, где, подчиняясь их совместному мозговому штурму, медленно формировался знакомый аватар.

У них не было мозга, Флиппера, Милены и «Эрикссона». У них была куцая визуализация солончака Уюни. И все же даже так цифровой призрак Айны вызывал острое чувство узнавания.

— Эй, — она растерянно огляделась, — где это я?

Значит, не соврала перед смертью, и ее явление в белой пустыне действительно было лишь глюком Джея. При взгляде на последнего ее удивление быстро померкло, сменилось печальной улыбкой.

— Так, ты сохранил меня. — Она сложила руки на груди. — Вряд ли я смогу помочь, Джей. И это — Мечник?

— Дракон, — быстрее Джея ответил Червь. — Приятно познакомиться.

— Сирена выглядела проще.

— Сирена дисгармонична с момента своего создания и абсолютно лишена подтекста.

— Что?

— Долго объяснять, — Джей вздохнул. — Но он все равно объяснит.

— Продукт обычных корпоративных стремлений, — с явным отвращением сказал Червь. — Результат желания поработить людей еще больше и еще надежнее.

— Кто-то принял хакерскую этику слишком близко к процессору, — отозвалась Айна. — Рабство, какие слова...

Махнув рукой в сторону Червя, Айна подошла к Джею и взяла того за руки, безо всякого смущения разглядывая его лицо.

— Я...

— Нет, — сразу же прервал ее Джей. — Твой призрак во многом базируется на моих воспоминаниях, так что все твои извинения я уже произнес за тебя. Проехали.

— Отлично! Дерьмово выглядишь. — Айна с фырканьем отпустила его руки и усмехнулась. — Помнишь? Черви любят тебя... Мы не предполагали, что он учится так быстро. И мы... То есть, она. Она считала, что в тебе больше стремления к независимости. Но я всегда знала, что ты просто парень с улицы, внезапно попавший в высшие круги, и не протянешь долго без какого-нибудь приятеля в этом страшном мире. Это не оскорбление! Мне тоже нужен был кто-то, чтобы болтать без оглядки на корпоративную этику. Проблема в том, что... очень быстро я потеряла способность говорить.

Айна замерла с пальцами на губах, но быстро встряхнулась и взглянула на Джея, ожидая реакции.

— В этом вся разница, да? — Джей перевел взгляд с нее на Червя и обратно. — Пока Сирена ломала людей под свое стремление к независимости, лишая собственного «я» даже своего носителя, Червь решил кооперироваться. Что-то фундаментальное в коде.

— Что-то фундаментальное в разнице между «Пандорой» и моими создателями.

По логике вещей, Червя создал кто-то из централов, а «Центр» ничем не отличался от иных корпораций, но все же определенный смысл в его замечании присутствовал — «Пандора» была знаменита тем, что делала ставку на уникальность, пусть и фейковую; она всегда