передал копии электронных посланий из своей переписки с Карром, продолжавшейся в течение четырех лет. Тайские власти действовали на основании скрепленного печатью ордера на арест, подписанного судьей окружного суда округа Боулдер Роксанной Байлин.

Очевидно, в поведении Карра было нечто странное. Во время полицейского допроса в Бангкоке он сказал, что был с Джонбенет, когда та умерла. На последовавшей за этим пресс-конференции он заявил: «Я люблю Джонбенет», и добавил, что она умерла случайно. Когда его спросили, не виновен ли он, тот ответил: «Нет». Как сообщил генерал-лейтенант тайской иммиграционной полиции Суват Тумронгсискул, Карр признался, что пытался похитить Джонбенет и задушил ее после того, как план сорвался.

Карра вернули в Лос-Анджелес, где он отказался от экстрадиции в Колорадо.

Как только мы с Марком узнали о Карре, решили, что дело наконец-то раскрыто и долгий поиск справедливости для Джонбенет близится к завершению. Карр казался достаточно странным и достаточно аморальным как раз для того, чтобы осуществить преступление. Он дважды женился, сначала на 13-летней, а затем на 16-летней девушке, и стал работать заменяющим учителем, чтобы у него была возможность ошиваться в кругу детей.

Однако больше всего нас убедили не доказательства. Откровенно говоря, мы даже не уделили им особого внимания. Мы рассуждали, что с учетом всех прискорбных ошибок и недоразумений, которые были связаны с этим делом, широко разрекламированным на весь мир, власти Боулдера должны быть абсолютно уверены, что взяли того самого парня, прежде чем отвезти его через полмира на суд.

И мы были шокированы, как мало кто другой, когда Мэри Лэйси, прокурор округа Боулдер, объявила, что образцы ДНК, взятые у подозреваемого, не соответствуют уликам, найденным на теле Джонбенет, и таким образом дело прекращено.

Мы не могли поверить в это! Они снова ошиблись, и мы попались на ту же удочку, что и другие, которых мы за это критиковали – мы тоже стали придерживаться предвзятой идеи, вместо того, чтобы позволить фактам и свидетельствам направлять ход нашего рассуждения. Несмотря на весь свой опыт, мы купились на ложное признание и почувствовали облегчение лишь от того, что ни один из нас не согласился на беседу с журналистами, когда впервые прозвучала история Карра.

Честно говоря, я думаю, что Мэри Лейси предпочла бы собрать сначала все доказательства, прежде чем действовать, но просочившаяся к репортерам информация заставила ее ускориться. Но мы не можем отрицать, что пришли к неправильному выводу, не имея полной информации. И мы хорошо усвоили этот урок.

Пока пишется эта книга, Карр живет под именем Алексис Валоран Райх и готовится поменять свой пол.

Кто же убил Джонбенет Рэмси в ночь на Рождество 1996 года? Я не знаю. Как психолог-криминалист со всей информацией и ресурсами, которые мне довелось проанализировать, я могу составить описание типа личности, сделавшего это, а также стратегии, помогающие идентифицировать его и привлечь к ответственности. Что не менее важно, я могу высказать предположение, кто этого точно не делал, и мои взгляды на это совершенно не изменились с того дня, как я впервые встретил Джона и Патрицию Рэмси. Как я уже объяснил, роль психолога-криминалиста – перенаправить или переориентировать расследование, а также помочь полиции сузить и проанализировать свой список подозреваемых.

Будет ли дело когда-нибудь раскрыто? Никто не знает. На данный момент это маловероятно, так как пыл расследования давно уже остыл. В лучшем случае из возможных неизвестный субъект будет арестован из-за чего-то другого и некоторые критические точки двух преступлений соединятся. Когда мы в последний раз говорили с Джоном Рэмси, он чувствовал себя так же, как и я, считал, что сделавший это глубоко обиделся на него и мстил ему через ребенка. Он признал, что существовало несколько таких вариантов.

Можно ли было раскрыть дело, если бы над ним работали должным образом с самого начала? Я сказал полицейским детективам, что на тот момент, по моим предположениям, это наверняка было возможно. Если бы Лу Смит или кто-то с его опытом, статусом и мудростью руководил процессом с самого начала, я думаю, все бы разрешилось.

Каждое убийство оставляет за собой ужасный след, круги на воде, постоянно расходящиеся от жертвы. Оно оставило еще более широкий и глубокий след, чем большинство других, из-за усугубления несправедливости. Здесь не только два добрых и порядочных человека лишились своей любимой дочки, а еще из-за порочного и злонамеренного стремления к осуждению – оно подпитывалось средствами массовой информации, не способными им насытиться – их годами мучили и изолировали от других людей обвинениями в том, что именно они и есть убийцы, в то время как настоящий убийца все это время оставался на свободе. Как можно полностью и как следует переживать страшную утрату, находясь под таким чудовищным давлением?

Мы знаем, что последствия смерти ребенка – будь то болезнь, несчастный случай или преступление – могут либо разлучить пару, либо сблизить ее.

«На самом деле мы с Пэтси оказались против всего мира, – вспоминал Джон. – Мы всегда были близки, но это сблизило нас еще больше. И если во всем произошедшем есть какой-то урок, он заключается не в том, что убили невинного ребенка – потому что, к сожалению, такое тоже случается часто, – а в том, что полиция преследовала невинных людей».

Независимо от вашей веры или внутренней силы, когда что-то подобное происходит, остаются раны, которые никогда не заживают. «Главная обязанность человека как отца – защищать своих детей, но я не смог этого сделать», – сокрушался Джон.

Как изменилась его жизнь после трагедии? «Прежде чем все это случилось, я то и дело беспокоился. Даже когда дела шли отлично, я тревожился, что будет, если я потеряю работу – как я поддержу свою семью? Я всегда мог найти повод для беспокойства. Сейчас я просто не обращаю внимания на подобные вещи. Я нахожусь за гранью таких переживаний».

Мы спросили его, не сделала ли из него потеря двух дочерей и жены – то есть переживание самого жестокого, что только могла бросить ему жизнь – «эмоционально неполноценного».

«Нет, я не чувствую эмоциональную неполноценность. После того как Джонбенет умерла, мне стало все равно, что случится дальше. Я бы не