— Что это? — изумленно воскликнула Марина.

— Это Вершина Навигаторов, — просто ответил Марк.

— Что?!

— Вершина далекой огромной горы. Днем ее не видно, потому что она скрыта маревом расстояния, Нижний Мир плоский, не забывай, тут нет горизонта. А ночью глыба ледника на вершине, словно гигантская призма, преломляет гранями свет, исходящий от близкого вулкана. Поэтому ее видно так далеко. Но не из любого места! Ее заслоняют и другие далекие горы, поэтому видно ее только в нескольких межгорных коридорах. Если идти на свет Вершины Навигаторов, то всегда придешь к Городскому Альянсу. Его специально так строили, чтобы даже в ночной световой какофонии капитаны кораблей могли найти дорогу домой.

— Так мы идем в Альянс?

Марк призадумался, по лицу пробежали тени чего-то давно забытого или того, что он безуспешно пытался забыть.

— Нет, — покачав головой, ответил он. — В Альянсе нам нечего делать. Нам надо дальше на юг, в горный монастырь. Но Вершина Навигаторов еще долго будет указывать нам путь. Как ни странно, но я сам не был у ее подножия, хотя побывал во многих очень далеких и удивительных местах. Интересно будет взглянуть на это чудо вблизи. Нам ведь все равно надо дальше, за горы.

— Марк, — осторожно спросила Марина, — а хватит нам времени? Я только сейчас стала понимать, какие тут расстояния.

— Хватит. Расстояния обманчивы, особенно здесь. Чем дальше от проходов, тем более нестабилен мир, тем больше окружающее зависит от нашего собственного восприятия.

— Как это?

— Очень просто. Вокруг проходов одни законы, а дальше другие, совсем нестабильные, потому как нет сообщения с законами Верхнего Мира. Там впереди могут быть места, где жизнь в привычном смысле уже невозможна, там нет ничего, кроме песка и зыбких туманных теней. Но мы там не сможем пройти, никто из живых не сможет. Даже Шершень. Я надеюсь, что и он тоже.

— Тогда никто не сможет испортить последний проход? — догадалась Марина. — Ведь пути к нему уже не будет!

— Пространства Зыбких Теней можно обойти, если знать, где они расположены, — грустно ответил Марк.

Они помолчали. Марина подправила курс, и рубин Вершины Навигаторов светил теперь прямо впереди, отбрасывая на воду отчетливую красноватую дорожку.

— По дороге из света, — прошептала она.

— Что? — не расслышал Марк.

— Да это я так, в лирику ударилась, — улыбнулась Марина.

День набирал силу, крепчал. Солнце прошло уже четверть своего дневного пути, когда впереди явственно показалась темная полоса леса. Марина сбросила скорость и несколько раз моргнула усталыми глазами.

— Марк, — позвала она спящего в кресле друга. — Марк!

Марк напрягся, не открывая глаз, долю секунды принюхивался, долю секунды прислушивался, держа тело в полной боевой готовности. Потом отработал мозг, дал команду телу расслабиться, ведь вокруг все свои. Марк открыл глаза.

— Впереди земля, — отрапортовала Марина. — Лес?

— Похоже на лес.

— Славьтесь, Великие Боги! Добрались.

— Да уж, — улыбнулась Марина. — У меня это болото уже в печенках!

На палубе царило бурное оживление. Не успели повстанцы прийти в себя после зрелища восходящего солнца, как тут новые перемены!

— Мир велик и удивителен, — говорил Ученый, простирая руки над краем палубы. — Под землей надо жить кротам, но никак не людям.

Повстанцы уже совершенно переключились на мирный лад, освободили руки от оружия, всматривались вдаль, прикрывая глаза ладонями.

Только Марка не оставляло беспокойство. Он смотрел напряженно, что-то явно выискивая на берегу.

— Что-то не так? — не выдержала напряжения Марина.

— Сам не пойму, — вздохнул Марк. — Но что-то не так. Не чувствую я жизни на берегу. Должен быть дым, какое-то движение. А тут ничего.

— Может, просто место безлюдное?

— Может быть. Но к берегу сразу не подходи, пройдись вдоль него налево, да там и высадиться легче, не такой крутой обрыв.

— Хорошо, Марк, но, по-моему, ты становишься мнительным.

— Когда тебе будет столько лет, сколько мне, тогда поймешь, что лучше перестраховаться, чем лезть не зная броду.

— Да мне это и сейчас понятно, — улыбнулась Марина. — Но я не вижу опасности.

— Я о том и говорю, — хмуро отозвался Марк. — Научишься видеть. Позже.

Они прошли вдоль берега совсем близко, на деревьях в лесу можно было ветки считать. Марк совсем помрачнел.

— Всем с палубы! — неожиданно скомандовал он. — Вниз, в каюты!

Все недоуменно ворчали, но ослушаться не решились. Вскоре палуба была пуста.

— Тихонько подруливай к берегу, — сказал Марк.

Корабль замедлил ход и повернулся к лесу. Тут обрыва почти не было.

— Удобный заезд, — пожала плечами Марина.

— То-то и плохо! Слишком удобный и заметный. Не специально ли его кто-то тут обустроил?

— Да ну тебя! — отмахнулась она.

И тут же лес вмиг окутали густые клубы пара, грянул дружный залп нескольких десятков орудий береговой батареи. Воздух наполнился свистящим металлом, за долю секунды с палубы сорвало все, что могло быть сорвано. Один конический снаряд влетел в рубку, пройдя между головами Марка и Марины. Но борта выдержали, недаром железные.

— Ни фига себе! — Марина втянула голову в плечи от сокрушительного удара.

— Вперед! — заревел Марк. — Не останавливайся, жми прямо через лес, на пушки! Надо пройти сквозь них, а то нам крышка.

Марина ударила по клавишам, корабль рвануло вперед.

— Надо успеть до второго залпа!

— Я моторам не помогу! — зло шикнула она.

Корабль вломился в лес как паровой каток, только на гораздо большей скорости. Первое же крупное дерево так шарахнуло в борт, что друзья не удержались на ногах.

— Марк, в кресло! — крикнула Марина, с ужасом думая о тех, кто сейчас в каютах.

Второй удар оказался еще сильнее; видимо, дерево было крепче. Но и оно, хрустнув, отлетело далеко в сторону, подминая подлесок. Более мелкие деревья создавали сильно ощутимую, почти непрерывную вибрацию, которая прерывалась только гулкими ударами крупных стволов. Через секунду под днищем мелькнули сверкающие орудия, толстые паровые трубы, перекошенные от ужаса и злобы лица.

— Вперед сколько сможешь! — стуча зубами от тряски, крикнул Марк.

Марина увидела мелькнувшую просеку, резко повернула корабль, чуть сама не вылетев из кресла, но все же попала в спасительный коридор. Хотя просека была явно узковата для такой махины — по бортам то и дело били деревья, но это не в лоб. Корабль проскочил небольшую деревню, сбив крыши двух домов, и погнал по просеке дальше.