— Ой, — сказал Титан, тряхнув рукой. — Это было не очень приятно.

Он поднял ладонь, и Джози внезапно заскользила по каменному полу. Она взмахнула руками, как будто пытаясь вернуть контроль над своим телом, но казалось, что-то невидимое тянет ее к Атланту.

Выругавшись, я метнулся влево, обхватил ее за талию и повалил, нарушая связь. Я извернулся, принимая на себя основную тяжесть падения, и, когда мы приземлились, она оказалась сверху. Я прокатился по полу, дальше от Атланта. Мои колени ударились о плитку между коленями Джози. На долю секунды мы встретились глазами, а затем я оказался в воздухе и приготовился к удару.

Врезавшись в стол, я проломил горшок с пальмой. В лицо полетела земля; раздался треск дерева. Я успел сгруппироваться перед самым полом, приземлился на бок и, подняв глаза, увидел Геркулеса.

Он уже был на ногах и тащил свою задницу по прихожей, от его тяжелых шагов трясся стол. Врезавшись плечом в Титана, он попытался опрокинуть его, но не смог. Атлант обхватил Геркулеса, поднял в воздух и грохнул спиной об пол. Камень под его весом треснул. Титан выпрямился и широко развел массивные руки.

— Кто следующий?

— Боги, — сказал Солос, выхватывая «глок» и делая несколько выстрелов. Как и прежде, Атлант уклонился от пуль и двинулся прямо на него. Солос отбросил пистолет в сторону, готовясь к рукопашной схватке.

Словно из ниоткуда появился Эйден и бросился на Титана со спины. Он подпрыгнул и повис на Атланте, сжимая коленями его бедра, схватил его за голову и резко повернул. Затрещали ломающиеся кости, но в следующую секунду Атлант протянул руку, поймал Эйдена за ворот рубашки и швырнул через плечо. Эйден врезался в пол и, прокатившись несколько метров, остановился, лежа навзничь.

— Я мог бы сказать тебе, что это не сработает, — сообщил я, сжимая отравленный клинок. Я пытался придумать, как подобраться к Атланту, чтобы его использовать.

— Спасибо за своевременное предупреждение, — простонал Эйден, перекатываясь на бок.

Следующим был Люк. Атлант отшвырнул его как долбаный футбольный мяч. Дикон привлек внимание Титана, призвав стихию огня, а Джози послала в него еще заряд акаши. Скрежеща зубами, я проигнорировал то, что казалось мне просыпающимся монстром в груди, и тоже призвал акашу. Но не успел я выпустить луч, как Атлант снова улыбнулся и поднял руки. С улицы раздался пронзительный крик, и в дом вполз черный дым, разделяющийся на отдельные сгустки.

Тени. Тени были повсюду.

— О черт, — вскрикнула Джози, когда Тень ринулась к ней. Джози резко развернулась и, вжавшись в стену, широко распахнутыми глазами посмотрела на меня. На ее лице было написано, насколько все плохо.

— Боги, — завопила Алекс, бросаясь на пол, едва избежав столкновения с одной из Теней. — Они воняют, как река Стикс. — Перевернувшись на бок, она снова вскочила. — Мерзость какая.

— Не давай им себя схватить, — велел пришедший в себя Эйден. — Мы ничего не можем с ними сделать.

Джози бросилась влево. Тень вцепилась в ее длинные волосы.

— Нам нужна фурия. Срочно, — хмурясь, крикнула она.

Да, и, как всегда, этих стерв, когда они действительно нужны, нигде не было.

Сражаться с Атлантом и одновременно избегать Теней было сложно. Один сгусток черного дыма схватил Дикона и поднял к потолку. Это привлекло внимание Люка и Эйдена. Они бросились через атриум, и в моей груди снова что-то зашевелилось, когда Эйден послал в Тень заряд акаши. Она отпустила Дикона. Прямо им на головы.

Атлант пересекал атриум, направляясь к лестнице. Я бросился к нему справа, видя, что Джози движется туда же. Я хотел остановить ее, но у нас были отравленные клинки. Он был уже на полпути к лестнице, когда из-за спины Джози выскочил Солос.

Титан развернулся с такой скоростью, что, когда мы поняли, что он делает, было уже слишком поздно. Он схватил Солоса за предплечье и свободной рукой ударил его… Нет, не ударил. Рука прошла сквозь грудную клетку. Джози закричала — из спины Солоса брызнула кровь.

Я застыл как вкопанный. Атлант отдернул руку. Кровь была повсюду, а в руках Титан держал то, что находилось в груди Солоса.

Его сердце.

Лицо Солоса быстро теряло краски, ноги подкашивались. Он сжался. Упал на пол и не двигался. Все. Конец.

— Меня это достало, — сказал Атлант, раздавливая рукой сердце.

Я больше не мог сдерживаться.

Ярость разрывала меня изнутри. Я закричал, и мой крик эхом разнесся по дому. Задыхаясь от гнева и горя, я раскинул руки и выронил отравленный клинок. И тогда монстр в моей груди проснулся полностью. Он почувствовал всю силу в комнате — в Алекс и Эйдене, в Геркулесе и даже в Гейбле, но больше всего — в Джози. Он шептал мне: «Возьми». Он проникал глубоко в душу — требовал мести и обещал ее.

Я позволил монстру взять верх.

Мои губы шевелились — я произносил слова, которые слышал раньше. Слова, которые освободят абсолютную силу, их когда-то говорила Алекс. Я не понимал, как это работало. И мне было все равно.

– Θάρρος.

Мужество.

По телу пробежала дрожь, сменившаяся теплом. Пришла решимость.

– Δύναµη, — сказал я.

Могущество.

Я ощутил еще заряд силы. Тепло превратилось в жар, разливающийся по мышцам, разрушающий их и быстро восстанавливающий.

Раздался чей-то пронзительный крик, за ним — хриплый тяжелый вздох.

Делая шаг вперед, навстречу Теням, окружавшим Атланта, я продолжал говорить:

– Απόλυτη εξουσία.

Абсолютная сила.

Помещение залило янтарным светом. Крики становились пронзительней. Меня переполняла сила. На коже появились быстро меняющиеся глифы. Тени отлетели назад, открывая путь к ошеломленному Атланту.

– Αήττητο[5], — закончил я.

У меня перехватило дыхание — воздух будто наэлектризовался. По всей комнате появлялись лучи света. Один. Два. Три и четыре. Пять. Шесть. Семь. Яркие лучи, тянущиеся отовсюду, ударили меня в грудь, отбросив к стене, а затем подняли в воздух. Сила бурлила и пульсировала. Меня охватило пламенем, горячим и холодным одновременно. Каждая клетка тела пылала.

Мои ноги снова оказались на полу, голова запрокинулась. Тени испарялись одна за другой, но я сосредоточился на источнике своей ярости. Все чувства были напряжены до предела. Зрение обострилось. Аромат горелой пиццы смешивался с запахами крови и пота. Я слышал чужие вдохи и выдохи.

Мир окрасился в белый цвет.

На лице Титана промелькнул страх. О да, он знал, что его ждет. Он понимал, что грядет конец — настоящий, неизбежный. Потому что я был началом и концом.