Олег выпрямился и разжал кулаки, но терять бдительность не следовало. Понятия этих ребят не совпадали с его собственными.

– Я тебя еще в ментовке приметил, – одобрительно сказал Горбунов. – Другие там киснут, а ты ничего. Не забздел. Как ты инспекторшу уел? Слышьте, умора! – обратился он к компании: – Вы, говорит, таблетки не глотайте. Типа, не беременны. Прямо этот, добрый доктор Айболит.

Горбунов заржал, и дружки захохотали следом. Как у зверей, авторитет вожака был непререкаемым.

– Видели б вы инспекторшу. Аж взвилась, Сифон, скажи? – продолжал Горбунов.

– Ага. Как шило в зад сунули, – с удовольствием поддакнул маленький пацаненок, радуясь, что на него обратили внимание.

Олег понял, что опасность миновала.

– Тебя как зовут? – спросил Горбунов.

– Олег.

– Я Горбун. Это для своих, – многозначительно добавил он и по очереди указал на парня с цепью, нескладного и малолеток.

– А это Жоха, Толян, Сифона ты знаешь и Феня.

– А тебя за что в ментовку загребли? – поинтересовался Жоха.

– Парня избили из нашего класса, а мы с ним… не ладили, короче.

– Тогда за тобой должок. Это мы его приласкали.

– Так я ж вас не нанимал, – парировал Олег.

– Шутка. Слизняк он. Его Сифон размажет одной левой. А ты крутой чувак. Уважаю. Ладно, давай за знакомство. Сложись, не будь жлобом.

– Правда, не могу. У меня мать в больнице. Ей теперь работать нельзя. Я пока дисками на перекрестке торгую. Там много не заработаешь.

– Ты че, водилам диски толкаешь? – удивился Горбунов. – Ну, ты меня запарил. Там же только лохи пашут.

– Значит, я лох.

Горбунов оглянулся на свою компанию.

– Пацаны, вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то так вот про себя сказал, я лох?

– Не, – заржали ребята, предвкушая очередную шутку.

– А я вам вот что скажу. Тот, кто может про себя такое сказать – не лох. Сто пудов. Братан, ты меня пронял. В этом районе тебя никто не тронет. Скажешь, Горбун – мой братан.

Горбунов обнял Олега за плечи.

– Пойдем, мы тебе нашу хазу покажем. Знакомство отметим. Не боись, угощаем.

Ощущение опасности миновало полностью, хотя тупая головная боль осталась. Олег был уверен, что ему ничто не грозит. Провести остаток вечера в кругу новых знакомых было ничем не хуже, чем слоняться в одиночестве. Не задумываясь о том, какой новый поворот приготовила ему судьба, Олег последовал за ребятами.

По истертым ступенькам они спустились в подвал жилого дома.

– Да будет свет, сказал монтер и перерезал провода, – провозгласил Горбунов.

Он щелкнул выключателем и посмотрел на гостя в ожидании произведенного эффекта. Трехрожковая люстра с недостающим плафоном осветила штаб-квартиру. Помещение производило странное впечатление, как коллаж, состоящий из многих кусочков никак не складывающихся в единую картину. В потугах создать своеобразный уют ребята натаскали мебели, которую прежние хозяева вытащили на помойку. Здесь были даже буфет и круглый стол, из тех, что когда-то имелись в каждом доме, а теперь перешли в разряд антиквариата. Среди скарба выделялся домашний кинотеатр, который смотрелся, как бриллиантовый перстень на бомже. Напротив него стояли два разномастных дивана.

– Клево, как в квартире, – похвалил Олег, несколько покривив душой. Все же подвал оставался подвалом.

– А то, – довольно осклабился польщенный Горбунов.

– Телевизор работает? – спросил Олег.

– Обижаешь. Новяк. По случаю купили. Ворованный, – ничуть не смущаясь, объяснил Горбунов, проводя Олега по своим владениям.

Один угол подвала был отведен под своеобразный тренажерный зал. Там висела боксерская груша, лежала штанга и гантели.

– А это, типа, качалка. Хочу еще сюда какой-нибудь тренажер поставить. Прикинь?

Горбунов показушно саданул по груше.

– А тут шамальник, – Горбунов показал на угол, где стояла электрическая плитка, допотопный холодильник и даже раковина.

– Как это вы все обустроили? И воду провели и розетки, – удивился Олег.

– Это у нас Толян. Голова. Он те че хошь сварганит. Правда, Толян? – обратился Горбунов к нескладному.

– Ну? – немногословно отреагировал молчаливый Толян.

– Здорово! А жильцы дома не возражают? – поинтересовался Олег.

– Да ты че? Они ж момент секут. Мы для них, тип, крышак. Знаешь основной принцип? Не гадь там, где живешь. Типа, если какое мурло лампочку в подъезде разобьет или на стенке чего нашкрябает, мы ему ноги повыдираем. Рядом – хоть все матюгальниками обрисуй. А в нашем доме ни-ни.

Слова Горбунова явно не расходились с делом. Несмотря на убожество обстановки в подвале царил идеальный порядок. Олег не переставал удивлялся, как много может сочетаться в одном человеке. Встретишь Горбунова на улице – бандит-бандитом. А в душе – хозяйственник.

– Пацаны, мечи на стол все, что есть, – скомандовал Горбунов.

Младшие ребята стали споро накрывать на стол. Судя по всему, иерархия в группе была отлажена четко. Здесь у каждого имелись свои обязанности. На столе появилась водка, хлеб, вареная колбаса, консервы.

– Тушенку разогреть? – спросил Феня.

– А то. Что ж мы ее холодную будем хавать? – недовольно бросил Горбунов.

Пока малышня собирала на стол, старшие сели перед домашним кинотеатром. Жоха завладел пультом и переключал каналы, не задерживаясь ни на одном дольше нескольких секунд.

– Харе, Жоха. Уже перед глазами мельтешит. Вруби спорт, – попросил Горбунов.

Олегу было безразлично, что смотреть. Несмотря на дружелюбную атмосферу, его снова сковал безотчетный страх. Он возник, как только они переступили порог подвала. Пока Горбунов водил гостя с экскурсией, Олег старательно подавлял нарастающее чувство тревоги. Он пытался найти ему объяснение, но не мог загнать интуицию в Прокрустово ложе логики. Чтобы понять природу нависшей опасности, нужно было погрузиться в транс, а именно это было сейчас непозволительно.

Водку разлили по стаканам. Олег запоздало осознал, что, приняв приглашение, поступил опрометчиво. Ему не доводилось пить ничего крепче вина и пива. А с учетом того, что тупая боль в голове не унималась, действие алкоголя могло быть непредсказуемым. Но отказаться, значило оскорбить новых знакомых и нарваться на неприятности.

Пить или не пить. Любое решение несло за собой мало приятные последствия. С одной стороны пятеро пацанов, не умеющих прощать обиды, с другой – заложенная в мозгу мина.

Мина!

Внезапно Олега осенило: в подвале была заложена мина. Это было мгновенное озарение, сродни тому, что испытывает ученый, сделав неожиданное научное открытие. Предположение выглядело маловероятным. Откуда в жилом доме могла оказаться мина? И все же Олег был уверен в своей догадке.