— Я все равно ночная сова, — объясняет она, когда я нахожу ее там, одну за длинным складным столом для совещаний, набивающей конверты. Она оживляется, увидев Крикет, и они кидаются друг к дургу, как старые друзья. А потом дверь распахивается, и входит Гектор, моргая от желтого флуоресцентного освещения.

Он одет в джинсовую куртку, которая, кажется, выступает на плечах, и такие же надирающие задницу ботинки, которые я заметила в Укии, но выражение его лица неуверенное. Неопределенное.

— Я читал об этой убитой девушке, — говорит он. — Это не может случиться с Кэмерон. Скажите мне, что делать.

Я смягчаюсь, просто глядя на него. Крикет подбегает, чтобы заново привыкнуть к его запаху, и Ванда здоровается, похоже, зная, что здесь есть история, которую она может узнать в другой раз.

— Ты можешь помочь с рассылками или в полевых условиях, — бросаю я. — У нас есть четыре или пять разных групп, которые выходят каждый день. Приходи завтра утром. Мы будем здесь.

Он кивает и осматривает комнату, направляясь к доске объявлений, нашему святилищу Кэмерон. Я наблюдаю, как его глаза скользят по изображениям, стихам и рисункам, каждый из которых открывает новую часть ее, которую у него никогда не было возможности узнать.

Тронутая, я подхожу и встаю рядом с ним. Он смотрит на фотографию, которую я не узнаю. Грей, должно быть, принес ее недавно, может быть, только сегодня. В нем Кэмерон почти неузнаваема. Ее волосы собраны в низкий гладкий хвост и перекинуты через левое плечо. Ее макияж глаз выглядит профессионально выполненным, с крылатой подводкой, которая делает ее не совсем старше, но мудрее, увереннее и опытнее. В ее позе и выражении лица также есть что-то подражательное — я не знаю, как еще это себе объяснить, — как будто Кэмерон каким-то образом играла перед камерой, притворяясь кем-то другим, кем-то не просто красивым, но и знаменитым. Ее черная блузка с драпирующимися рукавами обнажает живот. Ее черные узкие джинсы выглядят нарисованными на ее теле поверх черных сапог на низком каблуке. Я стояла в ее шкафу и не видела ничего подобного. Это вообще ее одежда?

Гектор все еще смотрит на меня.

— Где это было сделано?

Я подхожу ближе. Задний план покрыт лесом и пышной растительностью. Кэмерон прислоняется к стволу дерева с глубокой текстурой, изогнутому, как тело, его цвет почти лиловый с тенями. Я понимаю, что свет жуткий и знакомый, и очертания деревьев тоже. Внезапно я чувствую укол страха, как от сбывшегося предчувствия. Это роща круммхольца.

— 55-

На следующее утро, еще до семи, я направляюсь обратно на Кахто-стрит, в моей голове роятся вопросы. Является ли роща Круммхольц просто случайным местом, где Кэмерон и Грей решили однажды потусоваться, или это связано с территорией нашего убийцы? Неужели я пропустила его след, когда забиралась в рощу? Был ли он поблизости тогда, или когда были сделаны фотографии? Приводил ли он Камерон туда в другой раз? И независимо от того, был он или нет, почему она так неузнаваема на фотографии?

Ди Энн открывает дверь в халате и тапочках, выглядя помятой, но почему-то нежной без следа косметики. Предлагая кофе, она ведет меня на кухню, где Грей упаковывает свой обед в школу: сыр и яблоки в коричневом бумажном пакете, «Доктор Пеппер», кекс «Хостесс», все это так обыденно и незамысловато, что я почти ненавижу задавать свои вопросы.

Я поднимаю фотографию Кэмерон.

— Ты принес это, Грей?

— Да. — Он, кажется, смущен моей настойчивостью. — Мы сделали фото, когда однажды летом нам стало скучно. Просто валяли дурака.

Действительно? Кэмерон не выглядит так, как будто она убивала время. У нее была какая-то цель, даже если я пока не могу ее определить.

— Думаю, они хороши. Она даже на себя не похожа.

Грей светлеет.

— Я сделал ей макияж. Я получил новую камеру на свой день рождения. Она тоже сняла часть меня.

— Почему ты выбрал это место? Вы бывали там раньше?

Он качает головой.

— Это была ее идея. Сначала я подумал, что это жутко, но свет был суперхолодным.

— Съемка тоже была ее идеей?

— Я так думаю. Я не помню, как это получилось.

— Я не узнаю этот наряд на Кэмерон, а ты?

— Она принесла его с собой. Она только что была в комиссионном магазине.

— Грей. — Я поставила свой кофе, нуждаясь в его полном внимании. — Это не похоже на одежду из благотворительного магазина. И даже если бы так и было, если она принесла ее сюда, вполне вероятно, что у нее была четкая цель.

— Я этого не понимаю. Почему?

— Это отличный вопрос. Говорила ли она когда-нибудь раньше о роще? Ты помнишь, что она сказала, когда предложила это?

— Нет. — Он хмурилс. Я могу сказать, что мои вопросы пугают его. Он явно не осознал возможного значения этого дня в исчезновении Кэмерона и теперь беспокоится, что упустил что-то важное, шанс помочь мне, шанс найти своего друга.

— Все в порядке, — говорю я, пытаясь успокоить его. — Скажи мне, Кэмерон когда-нибудь говорила о том, что хочет стать моделью?

— Она была недостаточно высокой. Она знала это.

— Я не имею в виду ее практическую сторону, Грей. — Пока я нащупываю нужные слова, инспектор Энн садится, застегивая халат руками.

— Дорогой, я думаю, Анна спрашивает, мечтала ли Кэмерон когда-нибудь о такой жизни для себя. Знаешь, как это делают дети твоего возраста, желающие путешествовать по миру, прославиться, познакомиться с интересными людьми? Сделать что-нибудь замечательное.

Грей моргает, его ресницы накрашены тушью, макияж тонкий, почти незаметный, но не совсем.

— Иногда мы оба так говорили, конечно. Ее мама всегда так негативно относилась к Голливуду и к тому, что она красавица, знаменитость, но иногда мы с Кэмерон говорили о том, как было бы здорово, если бы ее узнавали, как Эмили. Иметь достаточно денег, чтобы поехать вместе куда захотим. Но разве не все этого хотят?

— Я никогда не встречала никого твоего возраста, у кого не было бы какой-то фантазии, которую они хотели