– Невероятный поворот событий, не так ли? – спросил Балзаэль. Он кивнул Сикарай, который неподвижно стоял по стойке «смирно» рядом с Балзаэлем. – Будучи Архангелом Справедливости, ты сидел на своем троне в этой самой комнате и обрушивал свой приговор на головы бесчисленных заключенных. Сегодня мы совершим быстрый суд и выступим судьей, присяжными и палачами. Я хочу показать тебе, как сильна наша власть над тобой.

– У тебя нет никакой власти, – ответил Тираэль, но его голос звучал хрипло и слишком слабо.

Балзаэль отступил в сторону, открывая стоящего позади него Каллена, руки которого были связаны, а во рту торчал кляп. Человек моргнул, широко распахнув глаза, и уставился в пустоту.

– Мы отправили Империю послание, что я загнал в угол тех, кто посмел вторгнуться в наши залы, – произнес Балзаэль. – Он прибудет как раз вовремя, чтобы увидеть, как ты убиваешь своего друга и как я кладу конец угрозе раз и навсегда. Во всяком случае, так он будет считать. Твои поступки откроют слабости твоего смертного сердца, когда ты обернешься против беззащитного человека, чтобы спасти свою шкуру. Империй может не питать любви к человечеству, но честь на поле боя для него превыше всего, а твой поступок, в сочетании с предательством Совета, убедит его, что у меня не было иного выбора, кроме как казнить тебя на месте за твои грехи.

– Тебя поглотила жажда крови, – произнес Тираэль. – Камень добрался и до тебя, Балзаэль. Ты совершаешь ошибку.

– Отнюдь нет. – Балзаэль заставил Каллена опуститься на колени. – Представление, которое я устрою, отвлечет внимание от остальных членов вашей маленькой команды и позволит им сбежать вместе с камнем. Они уже забрали его. К тому времени, когда Империй и другие поймут, что на Небесах вас было больше, окажется уже слишком поздно пытаться остановить их.

– Может, и так, но я не стану играть по твоим правилам.

– А почему нет? Я чувствую, что ты начинаешь разделять нашу позицию. Разве не так? Чалад’ар наконец открыла правду. Инарий был глупцом. Мир смертных – гнойник на лице сил света, дверь, открывающая проход в наш мир Преисподней и всей тьме, и его следует устранить раз и навсегда.

Вопреки своей воле, Тираэль не мог отрицать, что здесь есть логика. Санктуарий не имел божественного права на собственное выживание. Его создали как убежище для ангелов и демонов, а появление человеческой расы было случайностью. Много лет назад жертва нефалема по имени Ульдиссиан изменила мнение Тираэля и заставила увидеть в людях стремление к самоотверженности, чести и справедливости. Но что, если он все это время ошибался, и их склонность к тьме перевешивала все остальное? Что, если его сны в теле смертного об истреблении Санктуария были вовсе не кошмарами, а знаком того, что должно быть сделано во благо Небес? Что если его предназначение – Мудрость и Истина, которых он так долго избегал?

Победа света над тьмой прежде всего.

– Примкни к нам вновь, Тираэль, – произнес Балзаэль. – Это не должно закончиться вот так. Мы можем спуститься в Санктуарий с камнем, вместе. С течением времени Империй и остальные члены Совета стали беспомощны. Такая сила заставит их принять решение. Камень слишком опасен, чтобы оставлять его в Санктуарии. Я верю, что Небеса решат уничтожить мир людей и положить конец угрозе. А если они этого не сделают, то сделаем мы. Мы обязаны. Еще не поздно стать хранителем света.

– Так вот как ты их называешь – хранители? Тех тварей, которым отдаешь приказы?

– Глупец, мы и есть хранители! И совсем скоро, когда камень будет в наших руках, мы явим себя истинными спасителями Небес.

– Что вы сделаете с камнем?

– Это наша тайна, – ответил Балзаэль. – Но обещаю тебе, это будет очищение.

Тираэль посмотрел вниз. Внезапно его руки освободились от цепей и в ладони появился Эл’друин. Он взглянул на Каллена. Ученый стоял молча и неподвижно, слезы на его лице высохли, и лишь в глазах читался вопрос.

Тьма сгущалась. Тираэль чувствовал, как она расползается по Небесам, а скоро начнет влиять и на Санктуарий, поглощая весь его свет. В конечном итоге человечество падет в лапы тьмы, позволив скверне завладеть им. Все же люди наполовину демоны.

Наконец Чалад’ар показала ему истинный путь. Чаша звала его, а забвение манило…

– Где же они, остальные хорадримы? Разумеется, они бросили вас – такова вся их раса. Их интересует только собственное выживание. Эгоизм ведет к жадности, и, в конечном итоге, к жажде крови. Так происходит всегда. Убей его, – Балзаэль махнул рукой в сторону Каллена. – Покажи нам, что ты предан свету!

Тираэль покачал головой. Он чувствовал в своем сердце пустоту. Его пальцы до боли сжимали рукоять меча. Все, что он делал, каждый выбор, сделанный им с того момента, как он сбросил крылья, – все было неправильным. Ангелы и люди никогда не смогут существовать в мире, а тьму нельзя одолеть окончательно, если не принять решительные меры ради победы.

Занося Эл’друин, он слышал подгоняющего его Балзаэля, а разноголосый шепот в голове становился громче с каждой минутой. Архангел не мог ни думать, ни видеть, ни чувствовать; какофония звуков в его разуме достигла предела. Ему виделись огонь, кровь и рушащийся Санктуарий, в ушах звенели крики мужчин, женщин и детей.

«Простите меня».

* * *

Каллен уже считал себя покойником.

В его снах один кошмар сменялся другим. Последним, что он помнил, перед тем как потерять сознание, был Томас, протягивающий к нему руки, словно моля о помощи, прежде чем меч Сикарай разрубил его надвое. Он видел, как Томаса сразили, и видел, как глаза друга сначала расширились, а затем остекленели, в тот самый миг, когда жизнь навсегда покинула его тело.

«Я не мог ему помочь», – думал Каллен. Он пытался, но не преуспел. И теперь его лучший друг мертв.

А затем была внезапная вспышка боли и забвение.

Он не знал, как долго был без сознания. Ему виделись чудовища – должно быть, порождение ночных кошмаров, – огромные существа с десятками голодных, сморщенных ртов, прикованные к стенам какого-то темного места. Он видел перед собой связанного Тираэля с окровавленным лицом. Слышал голоса, но не понимал, о чем они говорят.

Когда он, наконец, пришел в себя, Сикарай уже поднимал его на ноги. Руки Каллена были связаны за спиной, в голове ужасно стучало. Он огляделся, рассматривая огромную колонну со статуями, уходящую вверх до самого потолка, и ряды пустующих кресел напротив. Он находился в Круге Правосудия, и его судьбу будет решать Балзаэль. Но ангел не понимал, что все это уже не имеет значения. Каллен уже мертв, осталось лишь выполнить грязную работу.

Он видел, как Балзаэль привел Тираэля в чувство яростным ударом левой руки. Он слышал их разговор, но разум отказывался воспринимать слова. Он смотрел, как Тираэль борется с собой и вытаскивает меч, стоило только путам ослабеть.

И тут Каллена осенило: Балзаэль хочет, чтобы Тираэль стал его палачом.