Тираэль открыл глаза. На мгновение его окутала тьма, он попытался сесть, но очередная вспышка боли заставила отказаться от этой затеи. Архангел заморгал, силясь вернуть зрение и сориентироваться. Весь мир начал рушиться в одно мгновение. Он находился в тюремной камере, прикованный за руки и за ноги к каменной стене позади него. Архангел вытянул руку вверх до тех пор, пока цепь не остановила ее. В итоге он сумел дотянуться лишь до затылка, и его пальцы стали липкими от крови.

К горлу подкатила тошнота. Тираэль закрыл глаза, медленно вздохнул и вновь открыл их.

Напротив него, прислонившись к стене, сидел Каллен, тоже закованный в цепи; его лысая, окровавленная голова свешивалась на грудь. Он не двигался, и, казалось, даже не дышал.

Тираэль собрался с силами и снова попытался сесть, на сей раз помедленнее. Глухая боль немного притупилась, и он сумел подняться на длину цепи. Узы, сдерживающие его, были предназначены для ангелов и вибрировали на частоте, нейтрализующей ангельский резонанс. Он чувствовал этот гул под самой кожей.

Тираэль взглянул на стены, запятнанные кровью демонов. Запах смерти здесь был особенно сильным. Потом среди теней снаружи возникло какое-то движение: чудовищная жирная туша, перекатывающаяся в темноте, зловещие глаза, вспыхивающие красным огнем, словно отражая глубины самой Преисподней. Звякнули цепи, когда тварь потянула свои демонические оковы, выкованные из серебра с кольцом чистого света на конце, а потом со стоном сделала шаг вперед. По всему ее телу зияли безгубые рты с иглообразными зубами, напоминая выброшенных на берег рыб, а крошечные ручки покрывала слизь, сочившаяся из каждой трещинки в коже.

В противоположном углу, шипя и кряхтя, зашевелился еще один демон. Он был обманчиво спокоен и свернулся так, что напоминал змею, готовую напасть в любую секунду. Прислужники Преисподней, взятые в плен Империем и воинами света. Их держали здесь специально, чтобы демоны запугивали других заключенных, а порой, если те подходили достаточно близко, и разрывали узников в клочья.

Здесь не было ни музыки, ни ярких огней, ни сверкающего хрусталя. Тираэль и Каллен находились в утробе Кулака, подземной темницы Небес, созданной для содержания заключенных целую вечность. Вырубленные прямо в сыром камне, ее камеры были построены, чтобы держать тех существ, которых нельзя было удержать ни в одном другом месте. Комнаты пыток для демонов, полные клинков, изготовленных специально, чтобы резать плоть и сдирать кожу с костей. Специально защищенные камеры, чтобы удержать прикованных к стенам ангелов. Бездонные колодцы, наполненные слабосоленой ледяной водой, куда по шею погружали демонов, вынуждая тех барахтаться до изнеможения, чтобы не утонуть, а затем вытаскивали, заставляя пройти через все заново. Камеры вели из одного коридора в другой бесконечным лабиринтом, сбивавшем с толку любого, кому не посчастливилось оказаться на свободе. Ходили слухи, что в его глубинах по сей день хранятся мумифицированные останки тех, кто бродил там и погиб в кромешной темноте.

– Каллен! – прошептал Тираэль. Его горло горело огнем, губы были сухими и потрескавшимися. Архангел потянул за сковывающие его цепи – вначале осторожно, затем все сильнее. Путы держали крепко; это были не обычные цепи, выкованные из железа. Они были сделаны таким образом, чтобы даже самые сильные ангелы оставались заключенными в Кулаке, а смертные не могли их разрушить.

Каллен слегка пошевелился и застонал. Видимых ран на нем Тираэль не заметил. Скорее всего, кровь принадлежала не ему. «Томас!» Эта мысль напомнила ему обо всем, что произошло в Садах: Сикарай, жестоко расправляющийся со стоящим на коленях, раненым и беззащитным хорадримом. Кровь, заливающая хрустальную пыль.

Архангела обуял гнев, и он дернул цепи сильнее. Кто-то запер его здесь и забрал Эл’друин. Когда же Тираэль осознал, что Чалад’ар тоже отсутствует, ярость сменила паника.

Низкий, скрежещущий звук выдернул его с края пропасти. Сквозь щель в двери камеры пробивался свет. Через мгновение дверь распахнулась, и в комнату вошел Сикарай.

– Выпусти меня, – произнес Тираэль слишком хриплым и слабым голосом, чтобы отдавать приказы.

Разрушитель ничего не ответил. Он просто ждал. Впрочем, прошло не слишком много времени, прежде чем к ним присоединился кое-кто еще.

* * *

В дверь вошел Балзаэль и встал рядом с Сикарай. Он что-то принес, но Тираэль не мог разглядеть, что именно.

– Бескрылая пташка угодила в клетку, – произнес лейтенант святого воинства. – Я ведь обещал тебе это не так давно, верно? Я надеялся, что ты вернешься сюда по доброй воле, хотя признаться, сомневался. Думал, ты слишком труслив для подобного. Но ты явился даже раньше, чем я ожидал, к тому же привел с собой друзей.

– Сними цепи, – тихо ответил Тираэль, – и увидишь, какой я трус.

Балзаэль хмыкнул:

– Я так не думаю. Хотя я бы с радостью заставил тебя истекать кровью, смертный. Ты мне отвратителен. Тебе известно, что на последнем заседании Совет обсуждал твой статус архангела? Они не знают, как тебя теперь называть. Пожалуй, лучше всего подойдет – предатель. Ты предстанешь перед судом, если дотянешь до него. Наказание за твои преступления – смерть. А может, я возьму на себя смелость свершить правосудие раньше и спасу всех нас.

– Смерть придет за всеми, рано или поздно.

– Да, за всеми смертными. Я чувствую твою вонь даже отсюда. Ты выбрал сторону мерзости Санктуария и теперь будешь страдать, разделяя его судьбу.

– Империй не ведает, что камень делает с ним, – сказал Тираэль. Он устал от этих игр. – Со всеми вами! Разве ты не замечаешь тления, тьмы, что расползлась по твоей обители? Скоро Небеса обрушатся, и Преисподняя займет их место.

– Ему нет дела до твоих предположений.

– Приведи его сюда. Если ему есть что сказать мне, пусть сделает это, глядя мне в глаза.

– Империй? Зачем ему видеться с тобой? Он слишком занят церемонией Вознесения, и я не стану его беспокоить по таким мелочам. – Балзаэль вновь усмехнулся. – Ты понятия не имеешь о том, что происходит на самом деле. Выходит, не так уж ты и умен, пташка? Может, твой смертный статус повредил твой разум?

От слов Балзаэля по телу Тираэля пробежал холодок.

– Империй не знает, что я здесь, – произнес он. – Если не мой брат, то кто еще замешан во всем этом, кроме разрушителя? Те твари, что преследовали нас?

– Это не твое дело, – ответил ангел. – Ты сыграл важную роль, найдя крепость нефалемов и открыв проход. Теперь пришло время твоим друзьям закончить работу, ради которой они пришли сюда. Но ты к ним не присоединишься.

Он поднес то, что держал в руках, к свету и бросил это к ногам Тираэля. Чаша Мудрости звякнула и покатилась по камню, остановившись в нескольких дюймах от архангела. Тираэль невольно почувствовал, как в груди разрастается голод. Он вздрогнул.

– Мы внимательно следили за тобой, – произнес Балзаэль. – Теперь ты раб чаши и сделаешь все, чтобы вновь искупаться в ее заводях. Но не волнуйся – не думаю, что ты проживешь долго. К сожалению, я полагаю, ты и твой друг будете убиты при попытке к бегству.