и посмотрела на стоянку. Светились фары, машины въезжали и выезжали. Она стояла, положив руки на подоконник. И говорила себе так: с нами что-то творится – что-то тяжелое.

Ей было страшно.

Она увидела, как одна машина остановилась и в нее села женщина в длинном плаще. Она представила себе, что она и есть эта женщина. Что это она уезжает отсюда куда-то.

Пришел врач. Загорелый и здоровее прежнего. Он подошел к кровати и осмотрел мальчика. Сказал:

– Все показатели в норме. Все хорошо.

Мать сказала:

– Но он спит.

– Да, – сказал врач.

Муж сказал:

– Она устала. Проголодалась.

Врач сказал:

– Ей надо отдохнуть. Покушать. Энн, – сказал ей врач.

– Спасибо, – сказал муж.

Он пожал врачу руку, врач потрепал их обоих по плечам и вышел.

– Наверное, кому-то надо съездить домой, посмотреть, как там, – сказал мужчина. – Собаку покормить.

– Позвони соседям, – сказала жена. – Кто-нибудь покормит, если попросишь.

Она попыталась сообразить кто. Закрыла глаза и попыталась сообразить хоть что-нибудь. Спустя некоторое время сказала:

– Может, я и сама покормлю. Может, без меня он проснется. Может, он не просыпается, потому что я здесь сижу и жду.

– Вот может быть, – сказал муж.

– Съезжу домой, приму ванну, переоденусь в чистое, – сказала женщина.

– Думаю, так и надо, – сказал мужчина.

Она взяла сумочку. Он помог ей надеть плащ. Она шагнула к двери и оглянулась. Посмотрела на ребенка, а потом на его отца. Муж кивнул ей и улыбнулся.

Она прошла мимо сестринского поста до конца коридора, свернула и увидела небольшую приемную, где на плетеных стульях сидела семья: мужчина в рубашке хаки с бейсбольной кепкой на затылке, крупная женщина в домашнем платье и шлепанцах, девушка в джинсах, курчавые волосы заплетены в десятки косичек. Стол был замусорен бумажными обертками, пенопластовой посудой, одноразовыми кофейными ложечками, пакетиками с солью и перцем.

– Нельсон, – сказала женщина. – Скажите, вы насчет Нельсона?

Ее глаза расширились.

– Скажите, леди, – продолжала женщина, – вы насчет Нельсона?

Она попыталась встать со стула. Но мужчина удержал ее за локоть.

– Ну-ну-ну, – сказал он.

– Извините, – сказала мать, – я ищу лифт. У меня здесь в больнице сын. Не могу найти лифт.

– Лифт вон там, – ответил мужчина и показал где.

– Моего сына сбила машина, – сказала мать. – Но он поправится. У него пока шок. Хотя, может быть, это что-то вроде комы. Вот мы и беспокоимся. Я тут уеду ненадолго. Ванну, может, приму. Но мой муж там, с ним. Приглядывает. Вдруг без меня что-то изменится. Меня зовут Энн Вайс.

Мужчина поерзал на стуле. Покачал головой. Сказал:

– Наш Нельсон.

Она зарулила в проезд. Из-за дома выскочил пес. Стал носиться кругами по траве. Она закрыла глаза и опустила голову на руль. Слушала, как тикает двигатель.

Потом выбралась из машины и дошла до двери. Включила свет, поставила чайник. Открыла консервы и покормила пса. Села на диван с чашкой в руке.

Зазвонил телефон.

– Да? – сказала она. – Алло!

– Миссис Вайс, – сказал мужской голос.

– Да, – сказала она. – Я миссис Вайс. Это насчет Скотти?

– Скотти, – сказал голос. – Насчет Скотти, – сказал голос. – Да, это имеет отношение к Скотти.

Скажи женщинам, что мы уходим[59]

Билл Джеймисон с Джерри Робертсом всегда были закадычными друзьями. Оба выросли в южном районе возле старой рыночной площади, вместе ходили в начальные классы, в среднюю школу, потом в колледж Эйзенхауэра, там выбрали сколько можно было общих предметов. Носили по очереди одни и те же рубахи и свитера, зауженные книзу штаны, с одними и теми же девчонками гуляли и трахались – тут уж как повезет, само собой.

На летних каникулах вместе устраивались на работу – мочить персики, собирать вишню, подвязывать хмель, все, что было по силам и приносило немного денег, и где начальник не стоял над душой. А потом они на двоих купили машину. Летом, перед выпускным курсом, скинулись и купили красный «плимут» 1954 года за 325 долларов.

Ездили по очереди. Без проблем.

Но Джерри женился, недотянув до конца первого семестра, и бросил учебу, чтобы устроиться на постоянную работу в магазин «Робиз-март».

Билл раньше тоже встречался с той девчонкой. Кэрол ее звали, и она как раз подходила Джерри, и Билл заскакивал к ним при любой возможности. Он ощущал себя взрослее, оттого что у него женатые друзья. Заглядывал на обед или на ужин, и они слушали Элвиса или Билла Хейли и «Кометс».

Но иногда Кэрол и Джерри начинали свои нежности прямо при Билле, и ему приходилось вставать, извиняться и топать на заправку «Дезорн» за кока-колой, потому что в квартире была только одна кровать, задвижная, которая раскладывалась прямо в гостиной. А иногда Джерри с Кэрол запирались в ванной, и ему приходилось отправляться на кухню и делать вид, что его интересуют буфеты и холодильник, стараясь не прислушиваться.

Поэтому он стал заглядывать пореже, а потом, в июне, выпустился, устроился на молокозавод «Дейриголд» и вступил в Национальную гвардию. Через год у него уже был свой маршрут развозки молока и постоянная подруга, Линда. Так что Билл с Линдой стали ходить к Джерри с Кэрол пить пиво и слушать пластинки.

Кэрол и Линда нормально ладили, и Биллу польстило, когда Кэрол сказала, что, между нами, Линда – «человек что надо».

Джерри тоже нравилась Линда.

– Она молодец, – сказал он.

Когда Билл и Линда женились, Джерри был свидетелем. Отмечали, конечно, в «Доннелли-отеле», Джерри и Билл на пару валяли дурака, разгуливали под ручку, глушили стакан за стаканом пунш, сдобренный спиртным. Но вдруг посреди всего этого счастья Билл посмотрел на Джерри и подумал, насколько старше тот выглядит, гораздо старше своих двадцати двух. К тому времени Джерри уже был счастливым отцом двух ребятишек и продвинулся до помощника управляющего в «Робиз-марте», а Кэрол снова была в положении.

Они виделись каждую субботу и воскресенье, иногда чаще, если в отпуске. Если погода была хорошая, ездили к Джерри, жарили сосиски на гриле и давали детям побеситься в «лягушатнике», который Джерри взял, считай, задаром, как и много других вещей, у себя в магазине.

У Джерри был симпатичный дом. На холме, с видом на реку Начес. Вокруг стояли и другие дома, но не впритык. Дела у Джерри шли неплохо. Когда Билл с Линдой и Джерри с Кэрол собирались, то всегда у Джерри, потому что у Джерри были гриль и пластинки, плюс дети, с которыми по гостям не наездишься.

Как раз в воскресенье у Джерри это и произошло.

Женщины были на кухне, прибирались. Девчушки Джерри на заднем дворе кидали в «лягушатник» пластиковый мячик, визжали и плюхались за ним в воду.

Джерри с Биллом сидели в шезлонгах на заднем дворике, пили пиво и просто расслаблялись.

Говорил в основном Билл – про знакомых,