В интервью 1979 года Мартан заявила, что тщательно рассчитала время публикации своей книги. Она готовила работу в течение многих лет, но чувствовала, что ей нужно подождать, пока люди будут готовы услышать ее. По ее мнению, в 1959–1960 годах публиковать книгу было бы слишком рано. Интересно, что именно заставило ее думать в середине 1960‑х, что время пришло. Возможно, свою роль сыграла публикация чего-то вроде «Под стеклянным колпаком» Сильвии Плат (1963), чтобы подготовить почву для шокирующей автобиографии, написанной женщиной. Позже было бы слишком поздно: «С такой книгой ты не должна заявиться последней. Нужно быть где-то в первых рядах»27. Действительно, в последующие десятилетия прокатилась целая волна автобиографий о жестоком обращении в детстве. Автобиографию Мартан едва ли можно назвать первой историей жестокого обращения (Элиза Фарнхэм и Анжела Ханна Линч рассказали, как подверглись физическому насилию, а Бизли и Смит — сексуализированному), но что действительно отличает работу Мартан от ее предшественниц — ее обвинительный тон. Как Бизли (но книга Бизли не была доступна для широкой публики), Мартан пишет зло и саркастично. Ее гнев имел две цели: ее властный отец-насильник (который на момент написания книги был стариком) и римско-католическая монастырская школа. Цель Мартан — предъявить им обвинение наряду с квебекским обществом времен ее юности, которое позволяло ее обидчикам делать то, что они делали: «Несмотря на нашу удаленность, мы находились на пересечении всех реакционных течений, прямо посреди самого истоптанного перекрестка в истории фанатизма»28.

Она рассказывает свою историю от первого лица и в хронологическом порядке, начиная с первого воспоминания в возрасте двух лет. Часть 1 — «Левая щека» — охватывает период до двенадцати лет, когда мать Мартан умирает от туберкулеза. Часть 2 — «Правая щека» — доводит историю до ее двадцати лет. Часть 1 — это история жестокого обращения, виктимизации и страданий, а часть 2 показывает, как Мартан и шестеро остальных детей, становясь подростками, все чаще бунтуют и объединяются против тирании отца.

Прежде всего книга рисует портрет отца Мартан — буйного и необузданного человека с холерическим темпераментом. Практически любое событие выводит его из себя. Он терроризирует, толкает, бьет и пинает жену и семерых детей. Будучи крупным мужчиной, он часто сильно травмирует их: однажды он сломал жене нос, столкнув ее вниз по лестнице, в другой раз — ударом руку. Он часто до крови избивает Клэр. Когда она случайно наступает на лапу собаке, отец наступает ей на ногу так сильно, что вырывает у нее ноготь. Мартан считает, что он специально искал предлоги, чтобы рассердиться, потому что злился он целыми днями, время от времени выплескивая свою ярость.

«Злость для него была как морфий для наркомана», — пишет она29. Он обвиняет детей, а затем немедленно наказывает их. Невиновных не было. Мартан изображает своего отца как безусловного тирана во всех отношениях. Он знает все и не терпит исправлений. Он покупает дом в отдалении и изолирует в нем свою семью. Там все запрещено. У детей нет игрушек. Клэр не берет никаких уроков, пока наконец учитель не договаривается обучать ее игре на фортепиано (позже и эти уроки будут запрещены в качестве наказания). Атмосфера в доме удушливая, пустая, во многом напоминающая «Лин» Северин. Позже Мартан сожалеет, что ей не довелось нормально обучиться музыке, а также научиться рисовать, играть в театре или плавать. Все, что она изучала в детстве, — готовка и шитье. Ее жалобы не заканчиваются.

Ее отец скуп: в доме холодно, детям едва ли хватает одежды, он избегает обращаться к врачам, а когда его жена умирает, он заказывает для нее второсортные похороны. Тем не менее себя он балует дорогими нарядами и хорошей едой и в целом идет на поводу у собственных прихотей. Ему нравится быть в центре внимания. В какой-то момент он даже специально делает дыры в собственных носках, так что детям придется их чинить. Он нечувствителен, глух к чувствам окружающих, всегда уверен в своей правоте. Он религиозен и самодовольно считает, что Бог на его стороне.

Что значит быть девочкой в этой семье? Отец Мартан свято верит в превосходство мужчин, неудивительно, что и он оскорбляет своих дочерей. «По сути, единственное преимущество женщин над животными — умение говорить»30, — утверждает он. Когда его дочери обсуждают школьные задания, он комментирует: «Мне действительно интересно, какая польза будет от этого при обслуживании мужчины»31. Квебекское общество поддерживает такое отношение к женщинам. В колонках советов неизменно рекомендовалось женщинам жертвовать своими интересами. Во времена детства Мартан ни одна женщина не училась в университетах. Автор пишет:

Мы не имели права на знания, ни на общие, ни на специализированные. Но ежегодные роды, бессонные ночи и тоскливые дни, воспитание детей, стирка, готовка, конец которым положит эклампсия или родильная горячка, — это не вызывает возражений. Женское предназначение32.

Нежная и любимая мать Мартан умирает от туберкулеза после рождения семи детей, наглядно демонстрируя жертвенную женскую судьбу.

Последнее, но не менее важное: отец Мартан — ханжа, постоянно подозревающий своих детей в запретных сексуальных действиях. Девочек он учит, что малейшая провокация с их стороны вызовет у мужчины сексуальное желание.

Несмотря на то что в самом начале Мартан утверждает, что она простила своего отца, который на момент написания книги был немощным девяностолетним стариком и сильно изменился, она не стремится к объективности повествования. Она не смотрит на события своего детства с его точки зрения. Мартан хочет перечислить все его грехи, судить и осудить его. В том, что она приписывает ему, она выходит за рамки фактов. Например, она называет его (за то, что он запретил ее бабушке и дедушке по материнской линии посещать детей) убийцей своего дедушки33. Она не стесняется усилить мрачный тон портрета предположениями о том, что отец, вероятно, почувствовал или подумал. Так, например, ее отец не платил горничной, и та уволилась. «Насколько я его знаю, он, должно быть, просто сказал себе, что держать горничную не обязательно»34. Мы видим здесь рассказчицу, которая горит от негодования. Автором этой автобиографии движет не только возмущение, но и желание поквитаться.

Все дочери оказываются сначала в одной, затем в другой школе при монастыре. Там тоже царит жестокость и глупость. Письма девочек читают, их вещи обыскивают. Монахини требуют беспрекословного послушания и практически ничему не учат своих подопечных. Упоминать что-либо, связанное с телом, строго воспрещается. Еда отвратительна, что подтверждают и другие авторы, побывавшие в монастырских