надо подобрать обрез и быстрее валить отсюда. Я, чтобы проверить, не выронил ли чего, прошёлся по своим следам обратно, вернулся на дорогу и, подобрав на земле выброшенный мной обрез, закинул его обратно под сиденье. Ещё раз окинув на прощание взглядом место нашего побоища, я сел в машину и, не теряя времени, свалил оттуда, оставляя за собой растерзанную «волгу» с двумя трупами внутри, вторую — абсолютно целую машину и труп Хорька с размозжённой пулями головой, растянувшийся у дерева в лесу.

* * *

Сейчас сразу ехать в город мне никак нельзя. Когда узнают о произошедшем, менты обязательно будут опрашивать свидетелей, и мою машину, въехавшую в город с этого направления, кто-то может заметить и запомнить. Не так уж и много в нашем городе белых «двоек». А зачем Быне и мне лишние проблемы? Выбравшись с грунтовки на трассу, я махнул в сторону противоположную от города, чтобы обогнуть его и въехать совсем с другого направления.

По дороге я напряжённо раздумывал над словами Хорька. Неужели Вахо действительно невиноват в гибели Марины? При здравом рассмотрении выходило именно так. Теперь всё логично ложилось в строчку. После нашего телефонного разговора в гости к Марине пришёл Потапов с цветами. Она его впустила, поставила цветы в вазу, а потом между ними что-то произошло. Причём я думаю, что изначально этот «оборотень в погонах» не планировал её убивать и пришел с другой целью.

Слишком это рискованно — убивать вот так самому, когда его могли заметить соседи, входящим в квартиру или в подъезд. В таком случае, чтобы связать Потапова с убийством, много ума не нужно. А там уже дело техники — устроить очную ставку и доказать его вину. Да и цветы, зачем тогда он их принёс? Любой человек с цветами, заходящий в подъезд, гораздо сильнее запоминается, чем человек без цветов. Потапов мент и должен был это понимать. То, что никто не смог вспомнить его просто его удача, а не закономерность. Он не дурак, и рассчитывать только на удачу не мог.

Скорее всего, убийство произошло спонтанно. Может, в процессе разговора они поругались, и он её сильно ударил или задушил. Сделав это и поняв, что убил девушку, он запаниковал и сразу смылся из квартиры. Для Потапова это был конец и карьеры, и свободы. Тогда-то он и обратился к своему давнему подельнику Вахо. Только Вахо, с его возможностями, мог решить его проблемы

А тому, как ни крути, Егорка нужен. Кто будет лучше всего прикрывать его делишки, как не начальник городского БХСС? Марину уже не вернуть, а дела делами, поэтому Вахо и помог Потапову выйти сухим из воды, послав на квартиру Марины команду зачистки с Виктором во главе.

Вахтанг, конечно, сволочь и гад, но строго говоря, он не виноват непосредственно в гибели Марины. Он, руководствуясь соображениями выгоды, помог Потапову скрыть следы преступления, за что я его уже наказал.

В свете этого вся моя месть Вахо была бессмысленна. Не то чтобы я сейчас жалел о сгоревшем цехе или об убитых мной Хорьке и его подручных. Это были далеко не ангелы, и я с ними схлестнулся в настоящем бою, где выбор прост — либо они, либо я. Так что там в лесу всё было по чесноку. Мы сошлись кость в кость, и вышло так, что благодаря немалой толике удачи победителем оказался я. А ведь мог бы вместо них сейчас там лежать, остывая. Ладно, это всё лирика, и на неё нет времени.

Мне нужно сейчас хорошенько подумать, где я мог наследить. Во-первых, нужно избавиться от оружия, а значит, обрез и наган придётся срочно скинуть. Во-вторых, нужно избавиться от одежды, что сейчас на мне. В-третьих, нужно вымыть машину Быни, особенно колёса, и поставить её в гараж, чтобы больше не трогать вообще. С этим покончено. Нет у меня никакой машины, и никогда не было. Что меня может связывать со сгоревшим цехом? Ничего. С Хорьком и его подручными? Тем более. У меня нет мотива. Кто может знать о том, что я интересовался цехом? Только Славка и Игорь, но: во-первых, их об этом никто и никогда не спросит, а во-вторых — это мои друзья, и я в них уверен на сто процентов.

Первым делом я направился к реке, к тому месту, где знал один хороший съезд. Там можно подъехать на машине прямо к реке, и людей там особо никогда не бывает. Ближайший посёлок находится в нескольких километрах вверх по течению. Остановившись на берегу, я полностью разделся, оставшись в одних трусах. Потом набил в рюкзак тяжёлые камни и затолкал туда же спецовку Славкиного отца и свои кроссовки, в которых я был во время операции. Зайдя в воду поглубже, я утопил рюкзак с вещами, туда же вскоре отправились и «наган» с обрезом, и под конец свёрнутый иглами внутрь сделанный мной собственноручно «ёж», который мне так и не пригодился. Потом я долго мыл машину, особенно тщательно оттирая колёса и вымывая из протекторов мельчайшие песчинки земли. Мало ли какая экспертиза случится, пусть ей будет как можно меньше материала для исследований.

Полюбовавшись со стороны на блестящий в свете солнца кузов машины, я взял из багажника бутылку ацетона, смочил тряпочку и несколько раз тщательно протёр руки, начиная с ладоней и до локтей. Потом протер лицо и шею. Смыв на порох мне вряд ли кто будет делать, в этом-то времени, но как говорится — «бережёного бог бережёт». Наконец сделав всё, что наметил, я нырнул в реку и, проплыв метров двадцать, вернулся обратно.

Будем считать, что от улик я избавился, насколько это в данной ситуации вообще было возможно. Теперь можно возвращаться обратно в город. Там первым делом нужно поставить машину Быни в его же гараж. Потом надо заскочить на квартиру Марининой подруги, чтобы забрать оттуда вещи и скрыть все следы своего пребывания, и оттуда сразу же рвануть на автобусную станцию, чтобы сесть на автобус до Краснодара. Отсижусь там пару-тройку недель, и если всё будет тихо, вернусь обратно. Что делать с Егором Владимировичем я подумаю по дороге. Пока его трогать нельзя. Вахо далеко не дурак и может связать дважды два. Поэтому, скорее всего, мне нужно будет подождать, прежде чем я спрошу с него за Марину.

* * *

Мрачный как грозовая туча Вахо сидел в своём кабинете за задёрнутыми плотными шторами и тяжёлым взглядом смотрел на своих ближников. В помещении, кроме самого хозяина,