— Я перехитрила их обоих, чтобы они пришли. Никто из них не знал, что там будет и другой.

— Ауч, — произносит он, сморщившись. — Готов поспорить, это не прошло хорошо.

— На удивление, когда я вышла из ресторана, чтобы позвонить тебе, они оба разговаривали и смеялись.

— Не может быть.

— Ещё как может.

— Ты что-то подмешала им в напитки или что? Твоя мама даже не может находиться с ним в одной комнате.

— Я знаю. Она немного разозлилась на меня, когда мы только туда пришли, но затем они начали вспоминать истории из моего детства.

— Ну, я надеюсь, ради твоего блага, что этот твой дьявольский план сработает.

— Я тоже, — говорю я, пока пишу сообщение Стефану.

Через пару минут я получаю ответ.

— Что он сказал? — спрашивает Брэкстон.

— Всё идёт хорошо.

Я вижу, как он улыбается, глядя на дорогу.

— Я горжусь тем, что ты это сделала, — он тянется через центральную консоль и берёт меня за руку. В моём животе порхают бабочки, когда он переплетает пальцы с моими.

— Итак, я ускользнула раньше, чем мы что-то заказали… Можно разделить с тобой ту пиццу? Я проголодалась.

— Конечно, — говорит он, его лицо светлеет. — Хочешь поехать в пляжный дом или лучше домой к Кристин?

Я сияю. Мне не хочется ничего больше, чем провести остаток вечера с ним.

— Пляжный дом подойдёт.

* * *

Уже почти полночь, когда Брэкстон подъезжает к дому Кристин. Дом окутан темнотой, так что либо мама ещё где-то с отцом, либо спит. Меня устраивает любой вариант — я не хочу сегодня с ней встречаться, на случай, если она на меня злится.

В пляжном доме я, наконец, увидела заднюю веранду, освещённую фонарями и гирляндами. Это было так же красиво, как я и представляла.

Мы заказали пиццу и поели на улице при свечах. Мы сидели там, пока не поднялся ветер, и Брэкстон предложил переместиться внутрь. В итоге мы посмотрели вместе фильм на диване. Это было мило — не было никаких поцелуев, но я относилась к этому нормально. И хорошо осознавала, как его нога всё время прижималась к моей.

— Спасибо, что спас меня сегодня, и за пиццу и фильм, — говорю я, когда мы подходим к входной двери.

— Мне это было в удовольствие. Спасибо тебе за компанию, — наклонившись вперёд, он нежно целует меня в щёку. Это мило, но я действительно была бы не против поцелуя в губы. — Сладких снов, Джем.

— Спокойной ночи.

* * *

— Милая, — произносит Кристин, гладя меня по длинным коричневым волосам, пока я рыдаю в подушку. — Мы найдём Аннабель, она, наверное, в одной из коробок.

— Папа сказал, что посмотрел в коробках, и Аннабель там не было.

— Она найдётся.

— Нет… она пропала навсегда. С кем я теперь буду играть?

— Как насчёт Брэдли по соседству, он кажется хорошим мальчиком, — произносит она мягким голосом. — Готова поспорить, вы двое станете лучшими друзьями.

Я поднимаю голову с подушки, поворачиваясь лицом к ней, но моё зрение затуманено слезами.

— Его зовут Брэкстон, — отвечаю я. — Не Брэдли.

— Прости. Брэкстон, — Кристин обвивает моё маленькое тело руками, осторожно меня укачивая.

— Нашёл!

Я отстраняюсь и вижу запыхавшегося Стефана, который стоит в дверном проёме моей спальни. Он держит в воздухе Аннабель, с огромной улыбкой на лице.

— Она завалилась под сидение в машине.

— Аннабель! — радостно кричу я, спрыгивая с кровати.

* * *

Когда я выхожу в коридор, мои губы растягиваются в улыбке, потому что на кухне Кристин что-то напевает. Это хороший знак… Я надеюсь.

— Доброе утро, — говорю я, заглядывая за угол.

— Доброе, милая. Садись, я как раз собираюсь делать тосты.

Я улыбаюсь, когда она отодвигает для меня стул.

— Ты на меня не злишься?

— Немного, — Кристин пытается выглядеть строго, но это не очень убедительно. — Я не люблю, когда меня обманывают.

— Прости. Папа всё ещё тебя любит, и я знаю, что тебе больно от того, что он сделал, но если ты будешь честна с собой, то должна будешь признать, что он тоже по-прежнему тебе дорог.

Она вздыхает, присаживаясь рядом со мной.

— Ты права, дорог. Он был любовью всей моей жизни, и такие сильные чувства не исчезают просто за ночь. Но я не уверена, смогу ли когда-нибудь преодолеть его предательство.

Я хочу напомнить ей, что это был всего лишь поцелуй, но ничего не говорю. Я довольно уверена, что разозлилась бы, если бы мой муж поцеловал другую женщину. Вместо этого я накрываю её руку своей.

— Я понимаю, почему ты сделала то, что сделала, правда, но ты тоже сыграла в этом свою роль. Ты пренебрегала им. Ты закрылась от него, когда больше всего в нём нуждалась.

Она вздыхает.

— Я знаю, но я была в плохом состоянии. Я за неделю потеряла обоих своих родителей.

— Я это понимаю, правда. И мне жаль, что ты прошла через это. Судя по тому, что рассказал мне Брэкстон, у тебя были хорошие причины для депрессии, но папа любит тебя; тебе стоит позволить ему помочь тебе пройти через это. Закрываясь от него, ты только всё ухудшаешь. Разве ты этого не видишь?

— Я…

Когда у неё на глаза наворачиваются слёзы, я притягиваю её в свои объятия.

— Всё хорошо, мам. Всё будет хорошо. Я просто хочу, чтобы ты отпустила злость и боль. Это тебя разрушает.

За секунды её слёзы перерастают в сотрясающие рыдания, но я её не отпускаю. И не пытаюсь их остановить. Ей нужно их выплакать и, наконец, погоревать, чтобы двигаться вперёд.