Я вкладываю в конверт кулоны, прежде чем запечатать его. Роза, чтобы символизировать цветы, которые я подарил ей на нашем первом свидании. И воздушный шар — мой адский подарок на день рождения.

Сегодня воскресенье, и хоть у меня выходной, я просыпаюсь на рассвете. Я слишком взволнован, чтобы спать. Сегодня придёт Джемма, чтобы поработать в саду.

Прошлым вечером мы говорили по телефону почти два часа. Это напомнило мне о прежних временах. Когда я уехал в университет, мы делали так почти каждый вечер. Она рассказывала мне всё о своём дне, а я ей о своём. Хоть я был в полутора часах езды от неё, мы не упускали ни минуты дня друг друга. Это помогало нам поддерживать связь. Но от этого я не переставал скучать по ней.

Тяжелейшей частью нашего разговора прошлым вечером было прощание, а затем попытки уснуть без неё в моих объятиях. По крайней мере, на моём лице была улыбка, пока я лежал и думал о ней. Пока нет причин для обратного, я буду оставаться позитивным. Каждый шаг вперёд — это шаг ближе к тому, чтобы её вернуть.

После долгой прогулки по пляжу с Беллой-Роуз, я хожу по твёрдому полу, ожидая прихода Джеммы. Бедная Белла-Роуз ходит вместе со мной, но в итоге сдаётся и скручивается на своем лежаке.

Опустив взгляд на свои часы, я вижу, что уже почти одиннадцать. Я хочу ей позвонить, но не хочу казаться слишком навязчивым. Мы не договаривались насчёт точного времени, но она сказала, что придёт к полудню.

Через пару минут раздаётся стук в дверь, и мои переживания о том, что она могла передумать, превращаются в радость.

— Привет, — говорю я, открывая входную дверь. Она уже одета для работы, в спортивные штаны и футболку. Её волосы связаны сзади в низкий хвостик. Я заметил, что после аварии она носит косую чёлку, а не убирает с лица все волосы. Я полагаю, это чтобы скрыть шрамы.

— Прости, я опоздала. Пришлось проехаться по магазинам и кое-что захватить.

Она поднимает руку, в которой держит пакеты с покупками.

— Давай я возьму, — я тянусь за ними. — Не нужно было ничего приносить. Я уже приготовил обед.

— Это ужин, — с улыбкой произносит она. — В одном из своих писем ты упоминал, что твоя мама готовила по воскресеньям жаркое. Сегодня воскресенье, так что я подумала приготовить тебе то же самое… если ты хочешь, конечно.

Моя улыбка такая же яркая, как её.

— Я бы этого хотел, — наклонившись вперёд, я нежно целую её в щёку. — Спасибо.

Как только продукты разложены, мы выходим во двор, куда я уже выставил её садовые инструменты и ведро.

Я никогда не наслаждался садоводством, но Джемме здесь нравилось, она считала это терапевтическим.

— Тогда я могу начать с газонов, если ты не против?

— Вперёд. Я не против. На самом деле, это очень расслабляет.

Я быстро ныряю в дом, захватывая из нашей комнаты её Айпод. Она любила слушать музыку, пока возилась в саду.

— Что это? — спрашивает она, когда я протягиваю Айпод ей.

— Твой Айпод. На нём все твои любимые песни. Ты раньше слушала музыку, пока была здесь. Иногда ты даже брала его с собой на пробежку. Я собирался тебе его отдать, — в этом доме по-прежнему так много её вещей, но я не хочу их отдавать. — Можешь выбрать, какой хочешь послушать плейлист, если полистаешь вверх и вниз. Потом просто нажми на проигрывание. Можешь прицепить плеер к своей одежде… вот так, — я беру у неё Айпод и прикрепляю его к её майке. — Так твои руки будут свободны.

— Спасибо, — с улыбкой произносит она.

Она возвращается к своему садоводству, а я достаю из гаража газонокосилку. Я никогда в жизни так не хотел стричь газон.

* * *

— Выглядит превосходно, — говорит она, когда я ставлю в центр стола салат из авокадо и креветок. Для меня это больше похоже на кроличью еду — я купил к ней немного хрустящих булочек — но Джемме такое нравилось.

— Этот салат один из твоих любимых.

Сады и газоны все ухожены, и всё снова выглядит отлично, как и раньше.

Джемма ставит на стол тарелки и кладёт столовые приборы, после чего садится.

— Я сегодня утром говорила по Скайпу с Рэйчел.

— Это хорошо. Я рад, что вы двое снова это делаете. Раньше вы постоянно так общались, до… — я затихаю. Взяв ложки, я накладываю салат в её тарелку.

Она кладёт в рот креветку, прежде чем продолжить.

— В любом случае, я упомянула Лукаса. Мне так и не выдался шанс поднять эту тему, когда она приехала на прощальный ужин.

Этот комментарий привлекает моё внимание.

— И?

— Она расплакалась. Ох, Брэкстон, это было ужасно, — вздыхает она.

— Чёрт. Ты ведь не говорила ей, что Лукас сказал мне?

— Нет, я бы никогда этого не сделала. Я говорила о торговом центре, который вы спроектировали. Но как только я упомянула его имя, она сорвалась. Когда она наконец перестала плакать, она мне всё рассказала.

Я жду от неё продолжения, но она молчит.

— Ты не обязана рассказывать мне, что она сказала, если не хочешь, — как бы мне ни было интересно узнать, я не хочу ставить её в неловкое положение.

— Я верю, что ты не расскажешь ничего Лукасу.