Фустиан закричал. Я повернулась к нему. Он стоял у открытой двери и смотрел в главный коридор Valor Novus. Плотный туман уже добрался туда. В нем мелькали слабые очертания фигур, а крики слились в одну жуткую какофонию.

«О, Гелиос», – подумала я. Фустиан закрыл дверь, упал на колени и скрючился там, бормоча что-то себе под нос. Тайрус не сводил ледяных глаз с Пасуса, который, похоже, только теперь осознал последствия.

– Вентиляция связывает всю Хризантему. Ты… – И он понял. Понял, сколько людей сейчас умрет. Пасус рывком закатал рукав и заорал в передатчик: – Император выпустил «Растворяющий туман»! Не знаю, сколько погибших. Я этого не планировал. Я не имею к этому никакого…

Тайрус гладил мои волосы, с легким весельем наблюдая за сенатором.

– …Доставьте скафанды, – орал Пасус, в отчаянной попытке доказать, что он не имеет отношения к трагедии. – Пришлите робомедиков. И… и…

– К чему так суетиться, Алектар? – спросил Тайрус. Затем уже мне: – Столько времени скреплял нашу связь, а теперь думает, будто может отречься от того, что я сделал.

– Нет. Ты за это заплатишь, не я, – сказал Пасус. – Вся вина на тебе! Ты хоть знаешь, сколько здесь живет родственников хозяев кораблей?

– Больше не живет, – холодно поправил Тайрус.

Я переводила взгляд с одного на другого и наконец поняла: те корабли не были союзниками в заговоре. Тайрус ни с кем заранее не договаривался, и Пасус правильно подумал, что пострадавшие захотят отомстить. Итак, Тайрус нанес удар, и теперь хозяева кораблей мечтали отплатить за тех, кто пал из-за нас. Очень хорошо.

Обреченность я могла принять.

И даже извлечь из нее выгоду.

– Пасус, – окликнула я.

Он развернулся ко мне. Я врезала ему ногой в пах, и сенатор сложился пополам. Я вцепилась в его волосы и уже хотела прикончить, но вмешался Тайрус:

– Прекрати!

– Почему? – почти что зарычала я.

– Еще не время. Дай мне его передатчик.

Я наступила на руку Пасуса, не обращая внимания на его крик, сорвала устройство и бросила его Тайрусу. А потом впечатала каблук посильнее. Я еще не вернула силу, поэтому ублюдок сумел меня сбросить.

Я кровожадно улыбнулась в лицо побледневшему сенатору, а за мной раздался голос Тайруса:

– Это ваш император. Вижу, вы получили сообщение сенатора фон Пасуса и в ответ объявили мобилизацию. – Он посмотрел на корабли, такие многочисленные, такие мощные. Они могли образовать собственную структуру. – То, что сказал вам сенатор – правда. Я только что убил множество народа. Отступите или присоединитесь к ним.

Пустая угроза. Звездолеты не отступили. Они были так близко, что я могла различить лампы в окнах даже самых дальних. Вскоре они возьмут Хризантему на абордаж, вскроют шлюзы и ворвутся сюда – вооруженные, в скафандрах, жаждущие мести.

– Что ж. – Тайрус отбросил передатчик. – Я попытался.

Кровь бурлила в жилах. Предвкушение смешивалось со страхом за Тайруса, и я подошла к нему.

– Захватим оружие. Будем драться до конца. Заберем с собой столько врагов, сколько сможем. Но сначала… – Я послала сенатору хищную улыбку. – Мне будет приятно сознавать, что ты разделил нашу участь.

– Я протестую! – завопил Пасус. – Я не имел отношения к тому, что случилось. Записи слежения это докажут! Они сами все видели в окна. Они видели мое удивление!

– Неа, ты стоял в тумане, – возразила я с жестокой радостью. – И остался стоять, когда газ рассеялся.

– Они поймут причину, – настаивал Пасус.

Тайрус наблюдал за ним с ледяным весельем.

– Ты слишком веришь в человеческую рассудительность.

– Я слишком поверил в тебя! – выплюнул сенатор. – Предполагалось, что веналокс уберет ту глупую сентиментальность…

– Так он и убрал, – согласился Тайрус, подкрадываясь ближе. – Некогда я возлагал на эту империю столько надежд. Мол, объединю людей перед лицом угрозы существованию. Теперь я понимаю, что это были просто детские заблуждения. Люди не объединяются ради общего дела, когда им грозит опасность. Нет. Это последнее средство. К нему прибегают лишь после того, как пройдут по головам друг друга в стремлении ограбить труп своей цивилизации.

– Для тебя нет спасения.

– Долгое время я именно так и считал. А потом избавился от наркотической зависимости – именно так, как рассказал Немезиде в капсуле, – и наконец четко увидел, как отчаянно ты жаждешь признания, которое могу дать тебе только я. И я использовал твою слабость. Обнял. Пригласил жить в императорских покоях. Ты был так тронут, что вел все переговоры, все дела у меня под носом, там, где я мог следить за каждым твоим движением и собирать все необходимое оружие. Алектар, я видел твои разговоры со священниками. Через тебя я узнал всех, кто мне нужен.

Пасус резко втянул воздух.

– Преданные вере мужчины и женщины, – продолжил глумиться Тайрус, – но Живой Космос не защитил их от вопроса, что я вынужден был им задать: что они предпочтут, потерять голову или руку? Угадаешь? Они всегда выбирали руку! Ту самую, с диодами, что давали им власть над моим скипетром. Эти диоды я вживил в наемников, которых сам отобрал. Они с радостью поддержат каждое мое слово за кроху из стоимости «Атласа».

– Ты можешь активировать скипетр, – выдохнула я.

Тайрус провел пальцем по своей руке, там, куда спрятал металлическую пластину. Корабли снаружи приготовились к абордажу.

– Уже активировал. Одна капля крови в капсуле, и с тех пор я чувствую, как его мощь нарастает с каждым ударом моего сердца. Проверим?

Отчаянная надежда вспыхнула у меня в груди. Вдруг он сможет остановить корабли…

Тайрус махнул рукой. Главное судно армады взмыло в ослепительном столбе света… будто включило гипердвигатель. А потом раскололось. Никакого взрыва. Трещина прошила корпус корабля, будто невидимая рука вспорола ему брюхо. Разлом двинулся дальше, и каждое судно на его пути извергало сияющие внутренности в кромешную тьму небытия. Огонь вырывался из сопел, но не убавлялся… Нет. Столб пламени рос до тех пор, пока у меня перед глазами не заплясали точки. Рана разорвалась, расцвела, углубилась, пожирая все больше и больше…

Сквозь стук крови в ушах я услышала крик Пасуса. Лентообразная белая прорезь начала принимать пугающе знакомую форму.

Сенатор попятился от окна, но император, наоборот, шагнул ближе и положил руку на стекло. Его силуэт четко выделялся на фоне огромного разлома, что теперь заглатывал пытающиеся улететь корабли.

Спасите нас, звезды.

Тайрус только что создал злокачественное пространство.

Какое-то ужасное мгновение рана на теле мира сияла у меня перед глазами. Казалось, она почти насытилась… до странного неподвижно висела в пустоте… Крохотные белые точки разлетались во все стороны. Уцелевший корабль на периферии попытался сменить курс, но по инерции полетел навстречу своей гибели и исчез среди ярких ненасытных завитков. Внезапно они содрогнулись и принялись расползаться в стремлении поглотить еще больше…