– Не может быть. Это неправда, – пустым бесцветным голосом произнес Пасус.

Отрицание повисло в воздухе, что все еще пах «Растворяющим туманом». Неподалеку от нас сама ткань мироздания превратилась в уродливую рану, что с каждой секундой становилась все шире и выплевывала смертельные облачка света, убивавшие все на своем пути. Я отстраненно наблюдала за происходящим. Как и сказал Пасус, этого не может быть. Не может злокачественное пространство развернуться в шестизвездном центре империи Домитриа нов.

– Ты можешь поверить собственным глазам, Алектар, – отозвался Тайрус, водя ладонью по стеклу. – Как оказалось, очень легко создать злокачественное пространство. Нужно лишь исказить несколько условий, при которых корабль входит в субпространство… И вот. До безобразия рентабельное световое шоу для будущих имперских представлений… – Он оглянулся с кривой усмешкой. – …Если я пойму, как его остановить.

Он не мог исправить содеянное. Осознание этого привело меня в шок.

Тайрус создал то, что не мог уничтожить.

Я отступила прочь от него. Происходящее казалось ужасно неправильным. Тайрус стоял, озаренный светом того зла, с которым поклялся бороться, и глу мился:

– Сколько людей на тех кораблях посмеялись над нашей угрозой? Что, по-твоему, они теперь думают? – Он помолчал. – Полагаю, они больше не думают. Вероятнее всего, кричат.

Скверна поймала в ловушку ближайшую звезду – и тут я поняла, что шестизвездная система ныне обречена. Корабль за кораблем срывались с места, исчезали в ослепительных глубинах, и все это допустил Тайрус. Он создал скверну. И похоже, продолжал использовать скипетр, потому что расстояние между Хризантемой и белой смертью росло, хотя она упорно расползалась. Однако сделанного не вернешь. Он намеренно создал злокачественное пространство в родной системе, не собираясь его останавливать.

Я не могла понять поступок Тайруса. Вся моя суть отвергала мысль, что это творится на самом деле. Наверняка я скоро проснусь.

Пасус внезапно бросился к двери. Это вывело меня из ступора. Я рванула за ним, но Тайрус сказал:

– Не тревожься.

– Тайрус… – запротестовала я, обернувшись.

Он просто смотрел на меня, а потом указал на свои глаза.

– Теперь он от меня никуда не спрячется.

Слова должны были меня успокоить.

Но от них мороз продрал по коже.

Император спокойно подошел ко мне, взял за руку и повел к двери. Я словно во сне вышла из Великой Гелиосферы… в Valor Novus, чей пол устилали трупы.

Огромные окна выходили на Хризантему, отражая зловещий свет, не видный с такого ракурса. Стоящие в доках суда, пораженные не скверной, а «Растворяющим туманом», напоминали грубо отесанные конечности. Они раскачивались на фоне света и пустоты, что разверзлась там, где минуты назад было так много живых.

Тела на полу. Так много трупов. А среди них на коленях стоял уничтоженный и онемевший Алектар фон Пасус.

– Недалеко же ты ушел, – заметил Тайрус. – Ну как, понял наконец, что сделал на Люмине с миллиардами людей? Ты убил куда больше, чем я сегодня.

– Что ты собираешься со мной сделать? – хрипло спросил Пасус. – Пытать? Бросить в черную дыру? Уверен, именно этого ты и хочешь. Небось годами мечтал.

– Одно время фантазии на эту тему доставляли мне наибольшее удовольствие, – признал Тайрус. – Я желал отплатить деградацией за деградацию, заставить тебя мечтать о смерти до того, как подарю ее тебе… Но все это в далеком прошлом, не так ли? Дорогой Алектар, если рассматривать события в перспективе, ты сделал мне больше добра, чем зла. Я наслаждался годами полной безнаказанности. Благодаря веналоксу я мог повесить все свои злодеяния на тебя. Даже в этот трагический день я спрячусь за своим верным живым щитом. Выжившим грандам скажут, что все подстроил ты. Все базы данных покажут, что ты выделил средства на теракт. А я останусь чистым и безгрешным в день, когда уничтожил всю политическую оппозицию. Это наш час триумфа! Посмотри в окно. Я желаю тебя вознаградить.

Гордый сенатор фон Пасус превратился в сломленного, побежденного человека. Он подчинился и посмотрел.

Было одно событие под названием Пробуждение. О нем обычно говорили приглушенным голосом. Это момент, когда Хризантема отвечала зову нового хозяина, и теперь я его увидела. Все свободно болтающиеся корабли вдруг начали вздыматься, точно мускулы. Давно потухшие огни снова ярко засияли. Машины, что несколько лет апатично плыли в пустоте, резко вскинулись, заработали и дружно выставили оружие. Отблески металла и огней закрутились перед нашими глазами, и беспорядочное скопление кораблей начало принимать форму прежней упорядоченной Хризан темы.

– Ты увидел, как это делает мой дядя, и увиденное навсегда изменило ход твоей жизни, – сказал Тайрус. – Логично, чтобы ты и умер с этим воспомина нием.

Пасус уставился в спину императора, предчувствие обреченности исказило черты сенатора. Секундой позже робот-охранник слетел со стены и выпустил по нему один небрежный разряд.

Позорный, бесцеремонный конец для того, кто мечтал стать легендой.

А Тайрус, его палач, даже не потрудился обернуться.

Вместо этого он с радостным предвкушением посмотрел на меня.

– У меня есть для тебя подарок, Немезида. Я несколько лет мечтал вручить его тебе – и теперь он твой. Смотри. – Он кивнул… на одно из тел.

Когда я не пошевелилась, император сам подошел к юноше и пинком повернул его голову.

– Видишь? – Я все равно не понимала. – Слуга.

– Ты даришь мне мертвого слугу? – выдавила я.

– Всех мертвых слуг. – Он широко улыбнулся. – Посмотри вокруг, любовь моя. Ты не найдешь ни единого живого слуги на Хризантеме, а большинство их жило именно здесь – или на тех кораблях. Считай, мы их упразднили. – Он постучал себя по виску. – Я запомнил.

Это был самый жуткий подарок, который я только могла получить.

– О, Тайрус, – только и смогла произнести я.

Все еще под впечатлением, он не уловил моего выражения лица, мой тон. Тайрус взмахнул рукой, и жужжание глушителя стихло. Вернувшиеся силы меня не обрадовали… Они лишь подчеркнули полную власть, которую Тайрус получил надо мной.

Над всеми.

Он переступил через тела жертв и подошел к окну, полюбоваться на свою работу. Суперструктура быстрее полетела прочь от злокачественного пространства. А то продолжало свой ужасный путь по шестизвездной системе и как раз принялось за вторую звезду.

Гипергиганта Гефеста. Ту самую звезду, из-за которой начался пожар в Великой Гелиосфере и все наши дальнейшие невзгоды.

Вскоре она тоже будет уничтожена.

– Довольно.

Пронзительный плач. Всхлипы. Слова, сказанные вперемешку с рыданиями: