– Доброе утро, доктор Воланд, – сказали они. Их силуэты парили в воздухе, словно пузырьки в напитке, который помешивают ложкой, принимая форму лишь в случае необходимости.

– Доброе утро, – мурлыкнул еще один.

– Как поживаете?

– Очень хорошо, спасибо, – отозвался Воланд.

– Прекрасно! – обрадовались они.

– Очаровательно!

– И утро такое чудесное!

– Я еще не выходил на улицу, – сказал Воланд. – Снег идет?

– Нет, доктор, нет. Небо сегодня ясное. Ледниковый период словно и не наступал.

В этом была своя мудрость. Воланд, как человек практичный, не мог свыкнуться с мыслью об Оледенении – странном феномене, словно пришедшем из другой реальности. Иногда в воздухе словно веяло теплом, и тогда казалось, что это и есть та погода, которая должна быть сейчас на самом деле. Но потом снова налетал ледяной вихрь – и все изменялось к худшему.

– Поможете мне с двумя новыми тушами? – попросил Воланд. – Нандзи принесла их вчера ночью.

– Конечно, доктор, конечно! – Фонои слегка сгустились на фоне темноты, узкий луч света снаружи обрисовал их контуры и ткань, которая эти контуры заполняла. Словно шаловливые призрачные ребятишки, фонои спикировали на два свежих трупа, мужской и женский, сорвали с них паутину, подняли и понесли через всю комнату, так что взгляду не столь острому могло показаться, будто тела следуют по воздуху своим ходом.

Во внутреннем помещении фонои прибавили скорость и, пользуясь своей энергией, разожгли под котлами огонь; вода тотчас забурлила. Два трупа мгновенно окунулись в воду и так же поспешно выскочили из нее, пока Воланд выбирал ножи. Подойдя к подвешенным к потолку телам, Воланд начал с того, что снял с них кожу, извлек органы и требуху, затем принялся срезать лучшие куски мяса. Первый надрез, от грудины вниз, был самым трудным – всегда сохранялся риск не рассчитать усилия и по инерции вонзить лезвие ножа себе в бедренную артерию. Немало людей истекли кровью до смерти от такого ранения на бойне. Он со всем вниманием приступил к работе.

Два часа спустя Воланд нарезал мяса достаточно, чтобы кормить целую улицу не меньше недели: стейки, филе и требуха были разложены по отдельным емкостям. Прибравшись в комнате и приведя себя в порядок, он пошел на ирен. Там он снабдит продавцов тем, что они продадут потом народу. По низкой цене. Разумеется, для этого ему приходилось пользоваться связями этого типа, Малума; тот был его основным покупателем, у него были контакты по всему городу и свои способы проследить за тем, чтобы товар попал к нуждающимся. Воланд чувствовал бы себя гораздо лучше, не знай он о других делишках этого Малума. Наркотики, защита от набегов так называемых дикарей и других бандитов, воровская сеть, излишняя жестокость. Казни на крышах. Все это было крайне нецивилизованно, но Воланд думал лишь об одном – как накормить бедных и помочь им выжить. Он сам делал добро.

С трудом перебравшись через поваленные стволы берез, они выехали на вырубку. Один ее край занимали развалины, разбитые гранитные изваяния, покрытые снегом, – свидетели незапамятных времен. Два рухнувших тотемных столба были вырезаны из выбеленного временем камня, их гигантские лица с открытыми ртами вечно таращились в небо. Сидевшие на них птицы разглядывали проезжавших путников.

Между деревьями снега было мало, а здесь из него торчали хохолки папоротника и гривки пожухшей травы. В лесу путешественников защищала от жестокого ветра растительность, так что это была относительно легкая часть пути, особенно когда сквозь кроны деревьев прорывались солнечные лучи, заливая все кругом ярким светом и высвечивая цвета. До другого края застывшей в зловещей тишине вырубки было всего около ста шагов. Почему-то возникло чувство, будто за ними пристально следят. «Может быть, в прошлые века этим тотемам приносили жертвы, – подумал Рандур. – И теперь за нами наблюдают духи».

Он торопил сестер, подгонял их, а Мунио, наоборот, медлил, то и дело оглядываясь.

– Может, нам постоять здесь немного, – окликнул он их наконец, высматривая в небе солнце. Как раз в эту секунду облачность разошлась, и старый мечник принялся изучать светило, пытаясь определить по его положению направление и время. – Сейчас почти полдень, мы идем с хорошей скоростью, давайте передохнем. А то вы, молодежь, совсем загоняли старика Мунио.

– Я бы прошел еще немного, – отозвался Рандур. – Дамы?

Эйр кивнула в знак согласия, не нарушая таинственного молчания. Соскользнув с седла, в котором она сидела вместе с сестрой, девушка схватилась за рукоятку меча. Можно было подумать, что меч – последнее, что у нее осталось в жизни. Она ежедневно упражнялась в искусстве боя и с каждым днем становилась все более ловкой фехтовальщицей. Рандура впечатляла перемена, произошедшая в ней с тех пор, как они покинули Виллджамур. Жаль только, мысли о том, как защитить ее от грозящих бед, не дают ему покоя. Ничто не стимулировало его мозг в этой пустыне: ни суета большого города, ни общество других людей, и он чувствовал, как потихоньку тупеет.

– Со мной все в порядке, – объявила Рика, исхудавшая до того, что стала напоминать призрак. Она и раньше не отличалась особой крепостью телосложения, а как она умудрялась выживать и действовать здесь, в этих суровых условиях, превосходило понимание Рандура. «Наверное, представляет себя в каком-нибудь монастыре, со строгим уставом, высоким стенами и всякой всячиной, тем и жива», – думал он.

– Я слишком стар! – театрально воскликнул Мунио и опустился на ствол поваленного дерева. Что-то странное было в его лице, когда он смотрел сначала вперед, на солнце, а потом оглядывался назад.

– В чем дело? – спросил Рандур.

– Все в порядке, молодой Капп.

Рандур давно уже с ума сходил от страха, и стариковское актерство не добавило ему спокойствия. Внезапный шорох, раздавшийся в лесу, заставил его стремительно обернуться и выхватить из ножен меч. Но за спиной у него ничего не оказалось: только темный сырой лес, в котором темно-зеленая хвоя мешалась с коричневой корой, перемежаясь полосами и пятнами белого снега.

– Мунио? – Рандур снова оглянулся. Старик продолжал сидеть, закрыв лицо ладонями.

Хруст веток.

Лязг металла.

Стрела просвистела и воткнулась в ствол ближайшего дерева, заставив Рику с криком отскочить.

– Джамур Рика, Джамур Эйр! – прокатился по поляне зычный голос. – Говорит сержант Хаулз Одиннадцатого драгунского полка. Сотня пехотинцев окружает вас. Сопротивление бесполезно, вас ждет обратный путь.

– Вот черт! – ругнулся Рандур. Солдаты империи. Как они нас тут выследили?

Эйр продолжала сжимать рукоять своего меча, точно намереваясь драться до последнего, Рика стояла спокойно и молча.

Солдаты выступили вперед, раздвигая ветки деревьев, похрустывали сучки.

Почти тут же из их рядов вышел худощавый небритый солдат и направился к беглецам. На вид ему было лет сорок, в его коротко стриженных темных волосах проглядывала седина. Он был выше шести футов ростом, его лицо, все в рытвинах оспин и шрамов, выдавало ветерана, выражение глаз говорило о том, что попусту терять время он не намерен.