купец считается виновным, пока не будет доказано обратно. Презумпция изначальной виновности еще с конца эпохи Темных Времен показала свою эффективность, и никто отходить от нее не собирался.

София пролистала несколько последних операций и уже собиралась переключиться на другие задачи, когда стоящий на столе телефон разразился требовательным сигналом. На автомате аналитик взяла трубку и поднесла ее к уху.

– София Патаки, КТП, слушаю.

Голос, прозвучавший на том конце, заставил вздрогнуть и схватиться свободной рукой за сердце.

– Софи, это я…

– Красс… – прошептала София, и тут же зажала рот рукой. Дьявол! Ну она и дура! Аналитик боязливо осмотрелась по сторонам. Уфф, кажется никто не услышал. Сидящий справа за прозрачной пластиковой перегородкой коллега был в наушниках. Слева же рабочее место пустовало.

– Да, Софи. Это я. И мне очень нужна твоя помощь…

Глава 13

Священная Католическая Империя.

Рим.

Аэропорт «Санкти-Апостоли».

15:49.

Рим встретил привычным дуновением теплого ветерка, ярким приветливым солнцем и шумом самого большого города Империи. Если первые две вещи встречались не только Риме, то последнее являлось отличительной особенностью. Еще бы, двадцать миллионов жителей, как никак. И, это только тех, кто постоянно проживает на территории города. Вместе с приезжими вполне возможно все тридцать. Отсюда и постоянный шум, становящийся спустя несколько дней привычным незаметным фоном, отсутствие которого кажется чем-то ненормальным. Правда, Пабло ни на что из этого не обратил внимания – ни на теплый ветер, ни на яркое солнце, ни на шум главного города Империи. Да спустись с неба легион ангелов во всем своем великолепии, он бы и то не заметил. На данный момент его занимало совсем другое – предстоящая проверка. Одно дело перемещаться по Империи, как инквизитор – еще заранее знаешь, что все двери перед тобой заочно открыты. Немного другое, как законопослушный гражданин – есть некоторые неудобства, да и двери многие закрыты, но в целом никаких серьезных проблем. И совсем другое, когда ты самый разыскиваемый преступник, официально объявленный врагом Церкви. Тут, какой стальной выдержкой не обладай, хочешь-не хочешь, а ноги начнут непроизвольно подгибаться.

По освещенному белым прожекторным светом телескопическому трапу, Пабло вместе с сотнями других пассажиров проследовали из самолета в здание аэропорта. Если раньше контроль, как таковой осуществлялся лишь для иностранных граждан, и в меньшей степени для жителей колоний, то теперь, в свете последних событий, строгая проверка проводится для всех без исключений.

Пройдя по длинному широкому коридору, с весящими на стенах портретами прошлых Пап и кардиналов, Пабло спустился по эскалатору в основной зал и с самым безразличным видом пристроился к одной из очередей, ведущих к контрольно-пропускному пункту.

Безразличие на лице – внутри же, бушующее пламя.

Священная Католическая Империя.

Рим.

Аэропорт «Санкти-Апостоли».

Помещение внутренней службы безопасности.

15:56.

Антонио Ванолли закинул руки за голову, и сделал круговое движение, разминая затекшую шею. Суточная смена подходила к концу и очень скоро вместо душной каморки с мерцающими в полумраке экранами, потными коллегами и воистину бесноватым начальником, он окажется на мягкой подушке в обнимку с одеялом. Он бы конечно с радостью обнял кого другого, но на личном фронте в последнее время сплошные неудачи. Ну ладно, не в последнее, а вообще. Но да это не так важно, на самом деле. Одеяло мягкое и теплое, так что нет повода горевать.

Антонио скосил глаза вправо. Коллега, телосложением походивший на перекормленного и вдобавок беременного бегемота разинув пасть, в которую без особых проблем уместится собор Святого Петра, протяжно зевал. Жуткое зрелище. Антонио даже передернуло, и он поспешно отвернулся.

Ладно, что там слева? Оказалось, ничего интересного. Другой коллега, несколько меньших размеров, но тоже сильнее так нормы, с хрюканьем пожирал огромный кусок пиццы.

Дьявол! А вот он сегодня ел холодные макароны.

Пробубнив себе под нос нецензурное ругательство, за что вполне можно было загреметь на пару суток в инквизиторий, Антонио повернулся обратно к экрану, с благой внутренней целью возобновить наблюдение за подконтрольным ему сектором аэропорта, и едва не подпрыгнул на месте. Красный квадрат мигал над одним из лиц, медленно продвигающихся к контрольно-пропускному пункту.

Антонио завис на пару секунд, после чего подобрал упавшую на колени челюсть и вдавил красную кнопку сигнала тревоги.

Священная Католическая Империя.

Рим.

Аэропорт «Санкти-Апостоли».

15:58.

Очередь медленно, но верно продвигалась вперед, и Пабло начал успокаиваться. Он уже прошел достаточное количество камер. Во всяком случае, достаточное для идентификации. Если до сих пор патрулирующие аэропорт имперские стражники его не скрутили, значит маскировка удачно выполняет свою функцию. Собственно, другого от нее не ожидалось. Камеры в аэропорту заточены под лица и голос – те параметры, которые он изменил. Лицо с помощью силиконовой маски, голос с помощью голосового процессора. Вот появись они в Алькасаре, или Цитадели, такой номер бы не прокатил, поскольку там система идентификации заточена не только на стандартные лицо и голос, но и на движение. Походку конечно тоже можно изменить, вот только риск где-нибудь-таки проколоться чрезвычайно велик. Хватит пары секунд, как система, уловив занесенное в базу движение подаст сигнал. Когда-нибудь такие системы внедрят повсеместно. Когда-нибудь… Пока же, можно пользоваться ее изъянами, раз оказался в списке злейших врагов Империи.

Еще один человек прошел контроль, и был пропущен за турникет. Еще один шаг на пути к… чему?

Инквизитор и сам не знал.

Священная Католическая Империя.

Рим.

Аэропорт «Санкти-Апостоли».

Помещение внутренней службы безопасности.

15:59.

Появившийся начальник службы безопасности аэропорта несколько секунд вглядывался в экран, считывая данные, после чего хлопнул Антонио по плечу и зычным басом проревел:

– Молодец! Отличная работа!

Антонио скромно кивнул. Да, он такой. Самый молодец из всех молодцов. Не, ну правда. Не говорить же, что всю работу за него сделала электронная система, а сам он едва не проворонил предупреждающий сигнал. Правильно. Об этом лучше молчать. Хотя, начальник все равно уже не обращал на него внимание. Поднеся рацию к губам, он раздавал указания.

Антонио посмотрел на экран, где человек помеченный в красный квадрат медленно продвигался к КПП.

Добро пожаловать в Рим, что называется.

Добро пожаловать…

Священная Католическая Империя.

Рим.

Аэропорт «Санкти-Апостоли».

16:00.

До турникета с проверяющими там документы стражниками оставалось три человека, когда боковым зрением Пабло обнаружил выбивающееся из общего фона движение. Трое стражников, одетых в черную униформу с эмблемой Империи на груди, двигались по боковому проходу, держа путь в их сторону.

Сердце замерло, пропустив следующий удар, а затем забилось с удвоенной силой, продолжая увеличивать обороты.

Неужели его обнаружили?

Но, как?

Быть такого не может…

Где он прокололся?

Или в свете последних событий внедрили дополнительные системы безопасности, идентифицирующие походку человека?

Вот же…

Стража тем временем прошла две других очереди и остановилась у той, где находился Пабло. За ним толпилось еще с десяток человек, а потому у него еще оставалось несколько драгоценных секунд в запасе на принятие решения.

Пабло глянул вправо, где Анжелина уже беседовала со стражником на соседнем КПП, передавая ему документы. Здесь вроде все нормально.

Так, а что с другой стороны?

Ничего хорошего. Еще пятеро стражников, спешащих своим коллегам на помощь.

Ну, точно по его душу. Восемь стражников на одну персону – надо находиться в списке врагов Империи, не иначе. Для обычного преступника хватило бы и пары стражей.

Дьявол.

Дьявол!!!

Что делать? Что ему делать?

Бежать?

А, смысл?

Здание аэропорта мгновенно перекроют, и рано или поздно, хотя по опыту скорее рано, его загонят в угол. Получается, результат тот же, как если он будет стоять на месте. Разница лишь в потраченных нервах, да сильно обозленных стражниках. То есть, расклад не в его пользу.

Позади уже раздавались окрики стражей, требующих посторониться и освободить проход.

Господи… – Пабло закрыл глаза, делая глубокий вдох, а затем выпуская воздух. – Господи, Ты знаешь, что я люблю тебя…

Он открыл глаза. Решение было принято. Не будет сопротивление. Или