– Ваше Святейшество, – голос старика был словно скрип. Вместо него говорило эхо времени и опыта. – Не я сужу вас, а Господь Бог.

– И что на этот раз ему не по душе? – с легкой издевкой спросила княгиня, отлично зная, какова сила за церковью в этой стране и посему не желая терять поддержку.

– Вы не возлюбливаете ближних, ущемляете их, сколько бы сердца страждущие не просили вас о послаблении.

– Отец Кристоф, – мягко начала Анна, стараясь не сорваться. В последнее время эти оппозиционеры постоянно попрекали ее в ограничении свобод иноверцев. Эти наивные глупцы, энтузиасты, идеалисты и прочие идиоты, что верили в ласковые сказочки о несчастных беженцах, которые хотят лишь мира. Конечно, хотят. Но не думают ассимилироваться. А что следующее? Запретить свинину в школе или понаставить везде Будд? – К чему вы клоните? Будьте уж конкретны, мы знаем друг друга много лет. О ком просили замолвить словечко?

Старик усмехнулся. Он был хитер, потрясающе хитер. Без этой способности он точно бы не смог забраться на такую высоту – быть духовником самой княжеской семьи, дальше только Папа Римский.

– Есть один мусульманин, семейный человек и давно ждет разрешения на въезд, – отец Кристоф медленно перебирал четки в руках, преданно смотря на алтарь перед собой. – Он хороший, образованный инженер, которого бы с радостью приняла одна из наших компаний.

Анна усмехнувшись смотрела на священнослужителя, еще того махинатора и переговорщика. Она не могла на него сердиться, восхищаясь изворотливостью, живучестью и находчивостью. Ей бы поучиться у него. Хитрый старый лис, слава богу, не политик, хотя и с ним нужно было дружить осторожно – отец Кристоф был полезен, а его речи были словно заклинания.

– И какова цена вопроса? – княгиня была уверена, что кто – кто, а ее духовник продешевить не может.

– Полное восстановление церкви с Хорауре и волонтерская программа в Африку, – чуть склонив голову и сомкнув усталые глаза, произнес старик. Ему бы власть – он бы правил миром.

– Неплохо, – оценила Анна, легко похлопав в ладоши. – А вы не могли и мне что-нибудь выторговать?

– Ваше Святейшество, – он произнес это с болью и пониманием. Так сострадательно. До зуда в сердце.

– Пусть соберут все бумаги. Все. Чтобы не было ошибок и пусть отправят в посольство, – княгиня встала со скамьи и посмотрела на алтарь, окруженный горящими свечами. – Подобно моему сыну, вы вьете из меня веревки.

– Потому что душа у вас добрая, – с радостью и долей подхалимства, произнес священник человеку, что подписывал указы на смертную казнь. Как странен этот мир, построенный на уступках и услугах, двусмысленности и оговорках, лазейках и запасных ходах.

25.12.2012

С Новым годом и Рождеством!

K,S,H and T.

31.12.2012

С Новым годом!

Все семейство P.

Сора любила этот маленький уютный вакуум тишины. Все еще спят, ведь нужно набраться сил для празднования Нового года. Никто не требует ее внимания, любви, одобрения и слов. Она в кои-то веки может побыть наедине сама с собой. О, как она дорожила этими мгновениями.

Куроки, что-то бурча себе под нос перевернулся на другой бок, оставив после себя лишь снисходительную улыбку на лице жены, что лежала на спине и разглядывала потолок. Она уже полчаса как проснулась и не могла погрузиться в так манящую дремоту. Ее сон, что она запомнила, выбил ее из колеи, заполнив каким-то странным гнетущим чувством. Порождающим слезы на глазах. Сегодня праздник. Хороший день, а она несчастна. Почему же так? Ведь сколько времени она была совершенно счастлива и спокойна в своем маленьком идеальном, теплом и любимом мирке. Даже причуды мужа не ранили ее как прежде. Но почему-то сейчас к горлу подкатывала какая-то несуществующая тошнота, а где-то на задворках сознания пробегал страх. Что же она видела во сне? Ее кошмаром всегда была Анна, хотя Сора понимала, что все уже кончено и княгиня Грепиль не отберет у нее мужа, уж слишком явно она любила своего мужа и сына. Мысли Соры на мгновение остановились на образе князя – консорта. Да, тот был красив, даже сейчас, какой бы расисткой она не была, не воспринимая людей других рас – Виктор Руже – Полиньяк был красив, и говорят умен. Хотя, если бы он был глуп, долго бы не продержался при дворце. И возможно, если бы не было его, то Анна снова распустила свои сети. Как много «бы» и сколько времени должно пройти, чтобы вечно волнующееся и боящееся сердце перестало трепетать? Вечность.

Куроки снова заворочался в постели и наконец-то раскрыл свои сонные глаза, удивленно посмотрев на жену.

– Уже не спишь? – он медленно поднялся на локтях, чтобы встать с постели.

Нет, она не будет делиться с ним своими страхами и переживаниями. Они не стоят его драгоценного времени.

– Сумасшедшая, – сонно пробормотал Куроки, поцеловал жену в лоб. Как можно настолько выглядеть идеальной? Для этого есть курсы или она брала спецпредмет в университете?

Сора ничего не ответила лишь придвинувшись, поцеловав мужа, давно перестав обращать внимание на утреннее дыхание и слезящиеся от долгого сна глаза. Как ей хотелось навсегда увязнуть в этой полной безмятежности тишине.

Глава 20

Опухшее от слез красное лицо предательски сдавало, так же как и обкусанные ногти и склоченные волосы, что вроде раньше были заплетены в косу. Она непозволительно была одета в «домашнюю» одежду, которая никак не подходила по статусу княгини. Но той было на это совершенно наплевать с высокой колокольни. Она ждала, когда ее муж, присоединенный к всеразличным аппаратам: мигающим, пикающим, беззвучным и габаритным. Одни из самых страшных двадцати четырех часов ее жизни: она уже не могла плакать, а горло охрипло и сжалось от постоянных всхлипов. Они ничего не сказали шестилетнему Киарду, решив, что это будет слишком сложно для него. Просто папа приболел, как и ты недавно, да, чихает и кашляет.

– Ты должна пойти домой и отдохнуть, – хрипло произнес вновь проснувшийся Виктор. Бледный, как смерть, он хмуро смотрел на свою непослушную жену. Почему Хезер ее не увела?

– Я княгиня и ты не вправе мне приказывать, – ощетинилась Анна, не вставая со своего кресла, приставленного сбоку от больничной койки. Ее злило то, что он так спокоен, не испуган и не хочет ее ухода, ее сопереживания и нежности.

Врачи не смели к ней подойти, мама была с Киардом, Саша был отправлен домой, а Жанна ретировалась самостоятельно, здраво решив, что беременным тут не место. Лишь