Брагоньер отпустил локоть гоэты, медленно пересёк холл и склонился над рукой матери. Та едва заметно улыбнулась, но больше ничем не выразила своих эмоций.

— Вижу, ты не один, — взгляд леди ли Брагоньер скользнул по Эллине.

— Позволь представить тебе госпожу Эллину Тэр. Свидетельницу. Надеюсь, вы не будете против, если она поживёт у нас? Это ненадолго.

— Значит, и ты ненадолго, — вздохнула леди. — Я так редко тебя вижу. Твоя сестра балует меня чаще.

Брагоньер промолчал и обернулся, поджидая Эллину. Та отдала верхнюю одежду слуге и под пристальным взглядом двух пар одинаковых глаз приблизилась к лестнице.

— Безмерно рада знакомству, благородная сеньора, — она склонилась в реверансе перед матерью соэра. Реверанс вышел неловким — что поделаешь, этикет в училище преподавали поверхностно, так, всего пару занятий.

Кажется, леди ли Брагоньер недовольна. Ещё бы — такая неуклюжая девица в её доме.

— Взаимно, — если гоэта ей и не понравилась, леди предпочла это скрыть за маской холодной вежливости. — Судя по тому, как представил вас Ольер, вы из второго сословия?

— Госпожа Тэр гоэта, — ответил вместо Эллины Брагоньер. Та была ему благодарна: не пришлось объяснять, что она из семьи, которую и в услужение в такой дом не взяли.

— Что ж, не буду вам мешать. Надеюсь, вам у нас понравится, госпожа Тэр. Ольер, полагаю, ты сам позаботишься о гостье.

Соэр кивнул и проводил взглядом удаляющуюся фигуру матери.

Эллину поместили в одной из гостевых комнат в левом крыле дома. С леди ли Брагоньер она практически не встречалась, разве что за приёмом пищи и в гостиной после вечернего чая. Часто ели без неё: леди страдала от различных недомоганий. Что поделаешь — возраст.

Первые дни в столице гоэта провела в четырёх стенах в обществе господина Братса, очевидно, назначенного её телохранителем.

Брагоньер же был занят активными поисками Гланера Ашерина и Байды Сейрон. Последняя неожиданно объявилась сама, резко ухватила его за рукав и дёрнула в тёмный переулок, когда он пешком возвращался от друга из Тайного управления.

— Так я и думал, — соэр и не подумал испугаться, с профессиональным интересом пытаясь рассмотреть юную колдунью. Её артефакт разрядился, и вот уже два дня, как все передвижения Байды были ему известны. — Желание мести нередко пересиливает другие чувства, особенно в вашем возрасте. Итак, я вас слушаю, госпожа Сейрон.

Байда опешила, не ожидая такой реакции. Она была такой же светловолосой, как брат, и очень худой, как борзая собака.

Отпустив руку Брагоньера, колдунья поспешила отойти на пару шагов. Рука метнулась под шубку — к накопителю, другая неуверенно коснулась рукояти кинжала.

— Не трону, — с лёгкой усмешкой в голосе прокомментировал её действия соэр. — Пока я не знаю за вами преступлений, помимо наличия тёмного дара. Но, полагаю, наш разговор нужно продолжить не здесь. Вам ведь есть, что сказать?

— Только то, что я желаю, чтобы Гланер Ашерин сдох! — прошипела Байда. — Я знаю, он вам нужен, я могу помочь. Но я никуда с вами не пойду. Примените своё заклятие — предпочту умереть.

— Юношеский максимализм, — покачал головой соэр. — Госпожа Сейрон, условия здесь ставлю я. Так что мы будем разговаривать там, где я пожелаю.

— Тогда я убью его сама, без вашей помощи!

— И дура. Что вы можете против взрослого мага, пусть и низшего порядка? Его тварь пообедает вами и не подавится.

Но Байда его не дослушала, скрывшись в укутавшем переулок мареве.

Проводив её взглядом, Брагоньер подумал, что недооценивает детей тёмных, их тоже нужно заставлять проходить магический тест.

Ничего, пусть погуляет пока на свободе, выведет на господина Ашерина, а потом он решит, что с ней делать.

Байда Сейрон ненавидела Гланера Ашерина, как только может ненавидеть тёмная. Она выследила его и просчитывала варианты устранения. Самым разумным ей казалось банальное убийство, которое не вызовет у властей ненужных подозрений. Просто перерезать горло, искупав пальцы в его крови. Но Байда сдерживала себя, напоминая, что у неё будет всего одна попытка.

Гланер Ашерин всегда начеку, к нему не подкрадёшься. Тот следователь прав: метаморф ей не по зубам, его нельзя уложить ударом ножа в тёмном переулке — банально не хватит сил. Поэтому придётся подобраться к нему хитростью, чтобы Ашерин ничего не заподозрил, чтобы рядом не было его верного демона.

Байда каждый день меняла места ночлега, стараясь сбить со следа Брагоньера, с которым по глупости заговорила. Теперь она жалела о своём опрометчивом поступке: следователь отберёт у неё Ашерина, не позволит отомстить. А это была её месть, ничья больше.

Байда усмехнулась, подумав, что действительно представляла кое-какую ценность для следователя. Ей, хоть и неопытной девчонке, были доступны заклинания, непосильные для судебных магов. Она напрямую общалась с духами, которые стали в столице её ушами и глазами. Их тут было превеликое множество, на любой вкус. И Байда могла им приказывать, им и теням, которые и укрыли её в момент опасности в тёмном переулке.

Жалко, что тени не умеют убивать, а то бы она с радостью отдала им заветный приказ.

А ещё с Байдой разговаривали айги. Айги её предков. Вот и сейчас, удобно усевшись на земле, скрестив под собой ноги, девушка беседовала с одним из них. Он был не местным — просто его казнили в Калеоте около ста лет назад, а обугленные останки выбросили в овраг.

Об этом айге ей рассказали духи.

Айг пытался научить её терпению, напоминал о качествах, которые помогали таким, как она, выживать в самые суровые времена. Самого его загнали в ловушку, и он не желал, чтобы туда же, по собственной глупости, попала и Байда.

— Инквизиторы слепы, для них существует всего один закон. И если он отпустил тебя, то только потому, что решил использовать. Обмани его, не позволяй превращать себя в игрушку.

Байда кивала и вспоминала отца. Настоящего отца, которого видела всего месяц в году, когда мать якобы вывозила детей на отдых. К сожалению, он мало чему успел её научить — бесследно сгинул семь лет назад, оставив в подарок дочери артефакт, блокирующий поисковые заклинания. Жив он или нет, Байда не знала — искала и не могла найти. Даже любимые духи не могли ей помочь.

Разговор с айгом, скорее монолог, потому что Байда предпочитала молчать и слушать, добавил уверенности в собственных силах. Айг поможет ей: он обещал вселиться в её тело и наделить своей силой.

Опасно? Безусловно. Байда могла умереть, сойти с ума, лишиться собственного тела, но она привыкла доверять тёмным.

Духи донесли, что Гланер Ашерин собирается на зимний бал. Байда полагала, что более удобного случая не представится.

Заранее смакуя последние минуты жизни врага, она прошлась по магазинам, выбирая наряд. Если Байда постарается, то сумеет завлечь метаморфа в сети женского коварства, из которых нет возврата. Он не знает её в лицо, никогда не видел, так что риск минимален. И так она подберётся к нему достаточно близко.