Музыка смолкла, и соэр отвёл Эллину на прежнее место.

— Берите бокал, госпожа Тэр, и идите в буфет. Там вас встретят. Заметите или почувствуете что-то неладное — немедленно сообщите кому-то из магов. Развлечения на сегодня закончены, началась работа. И в ваших же интересах проявить предельную бдительность. Я буду время от времени проверять, как вы там.

Улыбка исчезла с лица гоэты. Она кивнула, покорно взяла своё шампанское и отправилась в указанном направлении. Краем глаза Эллина видела, что Брагоньер направился к какому-то мужчине, стоявшему у стены ближе к выходу.

Байда притаилась за колоннами и пристально наблюдала за танцующими.

Как она и предполагала, тени помогли ей проскользнуть внутрь вслед за очередной парой гостей, и теперь оставалось только ждать.

Байда подготовилась: сила внутри неё достигла предельной концентрации, эмоции бурлили, готовые в нужный момент превратиться в сметающий всё на своём пути ураган. Она знала, что времени будет немного, всего одна попытка, и Байда собиралась не успустить свой шанс.

Почти все свои деньги она потратила на наряд. Не поддалась соблазну купить алое или чёрное, остановив выбор на неброском. Ей нужно быть незаметной, не выделяться из толпы. Очередной блондинкой, дочерью какого-нибудь почётного горожанина, впервые приглашённой на такое мероприятие. Отчасти это было правдой: никогда прежде Байде не приходилось бывать на балах. Но она не боялась: цель затмевала все другие чувства, не позволяла терять концентрацию, проявлять привычные девушке её возраста слабости и комплексы.

Байда рассеянно улыбалась, отвечала неопределённым движением плеч на попытки пригласить её на танец, завести разговор. Она была слишком занята, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

Духи подтвердили, что Гланер Ашерин бродит неподалёку.

Байда гадала, осмелится ли он попробовать проникнуть на бал, или просто натравит на кого-то свою тварь. Ей, собственно, было всё равно, главное — не упустить момент, оказаться рядом с ним, привлечь внимание.

Незаметно проверив, на месте ли отравленный кинжал, нервно глянула на артефакт, подвешенный на золотую цепочку на манер украшения — ещё не зарядился, энергии хватит только на короткое время.

— Айг, ты здесь? — одними губами спросила Байда, отступая в тень.

— Здесь, моя милая, — прошелестел голос в её голове. — Тут опасно: на балу маги. Лучше уходи, мы слабее них. А инквизитору всё равно, кого жечь. Им нужны тёмные, чтобы уничтожать их, без них жизнь теряет смысл. Не жди жалости.

— И не собираюсь! Для меня нет жалости, есть только месть. Что ж, если нужно, я умру, но Доновер будет отмщён.

Она остановила слугу с подносом с напитками, выхватила бокал, залпом осушила его, медленно облизала губы, и поставила фужер на место. Теперь Байда улыбалась: она вышла на охоту.

Плавно покачивая бёдрами, Байда скользила к выходу, по периметру обходя бальный зал. Ей казалось, что она уже кожей ощущала присутствие Гланера Ашерина.

Позвоночник вытянулся в струну, дыхание участилось — а снаружи волны обаяния и спокойствия. Теперь Байда позволяла за собой ухаживать — когда он войдёт, то не должен понять, что его ждут. Пусть его взгляд скользнёт по ней мимоходом, как по одной из многих.

Какой-то юноша пригласил её на танец — Байда не отказала. Танцевать она умела: пластика — удел тёмных, они обладают ей от рождения.

А это даже забавно — танцевать посреди тех, кто тебя ненавидит, быть соблазнительнее и прекраснее их дочерей, жён, сестёр… Байда знала, что сегодня красива, — недаром она провела целый час перед потрескавшимся потемневшим зеркалом.

Внезапно она побледнела: взгляд выцепил в толпе Брагоньера. Ничего, он ей не помешает.

Распрощавшись с кавалером, Байда осушила второй бокал шампанского и начала медленно пробираться к внутреннему двору. Вчера целый вечер она изучала начерченный айгом план Ратуши и теперь без труда ориентировалась в залах, комнатах и переходах.

Гланер там. Появился только что.

Что он будет делать с этими людьми, неважно: они ничего для неё не значат, но позволить ему уйти нельзя.

«Использовал артефакт брата, подонок! Иначе как ещё он мог здесь оказаться незамеченным», — от ненависти у Байды сводило зубы, пришлось остановиться и отдышаться, чтобы вернуть на лицо улыбку.

Тонкая вязь, нанесённая утром на руку хной, покалывала под одеждой.

«Ещё не время!» — шепнула рвущейся наружу энергии тёмная, во всех деталях представляя, как она поступит с телом врага. Он позавидует мёртвым.

Она никогда этого не делала, но почему-то знала, что сумеет.

Улыбка стала шире при виде замершего в дверном проёме человека. Описание сходилось, её жертва была на месте.

Поддавшись порыву чувств, Байда скользнула к нему, но в последний момент заставила себя пройти мимо, едва заметно коснувшись плечом.

— Простите, господин, я вас не заметила, — она разыграла смущение.

Кровь в жилах закипала, сила бесновалась, требуя смерти.

Гланер ничего не ответил, настороженно скользнув по ней взгляд.

— Вы не знаете, в этом году будет фейерверк?

— Не имею ни малейшего понятия. Спросите у распорядителя.

— Не поможете ли найти его? Я тут в первый раз, практически никого не знаю, плутаю по комнатам… Самой смешно! — Байда выдавила из себя беззаботный смех. — Десять раз мимо этого места прохожу, всё никак не могу найти подругу.

— Вероятно, она танцует.

— Наверное, — вздохнула тёмная, искоса, но так, чтобы он заметил, скользнув взглядом по Гланеру. Простой флирт, «игра глазами», которую раскусят все мужчины. И пусть раскусит — ей именно это и нужно. — Алиэр такая красавица, вокруг неё всегда кавалеры…

Гоэт вторично, на этот раз внимательнее, осмотрел заговорившую с ним девушку. По виду — действительно дебютантка, совсем юное невинное существо. Но было в ней что-то, что притягивало. И пугало. Что-то неуловимое, будто связанное с каким-то воспоминанием.

— Так вы поможете мне? Если вы заняты, я не стану навязываться, справлюсь сама. Простите за беспокойство.

Тяжело было повернуться к нему спиной, но необходимо. Он не должен заподозрить, не должен понять, на кого она похожа. Пусть же, повинуясь любопытству, шагнёт за ней в полумрак, в объятия пьянящей мести.

Она поцелует тебя в губы, Гланер Ашерин, нашепчет на ухо, как ей одиноко, как душно здесь, и ты уведёшь её, думая получить наслаждение, а получив смерть.

Твоей кровью окрасится пол, камни мостовой или простыни постоялого двора — это как пожелаешь, декорации неважны, — а твоя агония станет музыкой для сердца сестры убитого тобой друга.

— Как вас зовут? — Гланер ухватил её за плечо и резко развернул к себе.