— Видите ли, я не очень-то знаю, кто привез вас сюда. Меня схватили в Каире и держали там под арестом. Вы не из Египта, насколько я понимаю?

— Да нет же, Господи! Я из Лондона. Мы все еще в Лондоне, да?

— Да, это Лондон, хотя раз они держат нас в порту, это значит, что могут с легкостью переправить в любое другое место.

— В любое другое место? Боже! Куда еще могут нас отправить? В Египет?

— О, сомневаюсь. Боюсь, что там я отныне нежеланный гость.

Мог ли наркотик до сих пор туманить ее мозг? Все представлялось бессмысленным. Этот человек и вправду говорил о Египте? Наверное, это ей снится, хотя она не могла припомнить, чтобы сон так дурно пах. Но как это удивительно, что человек утверждает, что прибыл из Египта. Это не могло быть простым совпадением. Наверняка это как-то связано с теми древностями, которые она видела у лорда Берлингтона, и скарабеем, который забрал у нее лорд Гарри, и…

Лорд Гарри! Наверняка он причастен к этому! Она ведь ни разу не сталкивалась ни с какими преступниками, так что он единственное звено, связывающее ее с произошедшим. И он был в ее доме. Да, конечно, она не сомневалась в том, что он был причастен. Она отчетливо вспомнила его голос, доносившийся снизу, когда он говорил с Энтони о… похитителях.

О! И еще было это письмо от Марии. Она чуть не забыла о нем. Мария сбежала с лордом Гарри, но он вернулся и начал говорить о похитителях, и она испугалась, что с Марией случилось что-то ужасное, и…

Но тот разговор о похищении не имел к Марии никакого отношения. Проклятие! Лорд Гарри говорил о ее похищении. Тогда почему он обсуждал это с Энтони, если собирался ее похитить? Может, отвлекал Энтони, пока его наемники осуществляли задуманное? Да, это представлялось логичным. Но тогда что случилось с Марией? И где бедный Энтони?

От этих мыслей у нее участилось дыхание. Это все сделал лорд Гарри. Иного объяснения быть не могло. Сначала он похитил ее сердце, потом ожерелье и вот теперь — ее саму. Чтобы требовать выкуп, как сказал этот господин. Да, все это было очень похоже на лорда Гарри.

Пенелопа от всей души пожалела, что не родилась мужчиной, чтобы использовать пару крепких словечек, которые слышала как-то от Энтони, когда тот выругался в сердцах, не зная, что его могут услышать нежные уши. «Черт!» и «Проклятие!» едва ли были в состоянии отразить всю силу ее эмоций. Она была вне себя от злости. И немного напугана. И с разбитым сердцем. Да, у нее имелись все основания сожалеть, что она не родилась мужчиной. Она бы тогда не обратила внимания на этого красивого мерзавца.

Но как женщина она ничего не могла сделать, лишь подтянула к груди колени и, крепко обняв их, разрыдалась. Это было в высшей степени малодушно и в высшей степени досадно. Ей не хотелось плакать, но глаза сами наполнились слезами.

— Ну-ну, успокойтесь, милая мисс, — сказал человек, опускаясь рядом с ней на корточки. — Все будет хорошо. Я уверен. Они, разумеется, не схватили бы вас, если бы не знали, что у вас обеспеченная семья, которая пожелает вас вернуть. Лучше думайте о том, что ваш отец тут же выложит деньги, и к полудню вы будете дома.

— Мой отец давно умер, — ответила она.

Она чувствовала, что у нее опухает лицо. Вот досада! От нее воняло рыбой, из носа текло, на нее страшно было смотреть. Что могло быть хуже?

— Тогда у вас, наверное, есть брат или дядя… — продолжил мужчина, став сам похожим на заботливого старого дядюшку.

— Мой брат, — ответила она, вытирая нос непрезентабельным куском ткани, — он будет препираться несколько дней, прежде чем согласится отдать за мое возвращение хотя бы два шиллинга. Если… вообще согласится что-либо заплатить.

— Ну-ну. Сейчас не время себя жалеть.

Он это серьезно? Как раз сейчас было самое время себя пожалеть! Мало того что ее похитили какие-то подонки, так еще бросил родной брат и жестоко предал бессердечный обольститель, в которого она позволила себе влюбиться. Какие еще нужны причины, чтобы испытывать к себе жалость?

— Думайте о более приятных вещах! — Человек похлопал ее по спине. — Бьюсь об заклад, что у такой прелестной девушки есть красивый молодой ухажер, который ждет ее, да?

— Он, — ответила она, — скорее всего и организовал это похищение! И о нем я бы предпочла сейчас не думать, если вы не возражаете.

— Что? Но минуту назад вы, кажется, не имели представления о том, кто…

— Это, должно быть, он. Кто же еще? На свете больше нет таких хитрых, таких алчных, таких черствых… Мне следовало с самого начала знать, что он не поможет мне отделаться от моего брата.

— Отделаться от брата? Мне показалось, вы только что сказали, что все это устроил один из ваших поклонников…

— О нет, он не поклонник. Мы просто обручились.

— Все это устроил ваш жених?

— Похоже, что да. Наверняка вы его тоже знаете, раз и вас похитили.

Человек испытал явное недоумение. Раздумывая над ее словами, он наморщил лоб.

— Ваш жених — египтянин?

Очевидно, ее оценка его умственных способностей была значительно завышена.

— Нет, он из Англии. А при чем здесь Египет? Последнее время почему-то все вокруг него крутится. Вы прибыли оттуда, у лорда Берлингтона целая коллекция древностей, и я потеряла своего ценного ска…

— Лорд Берлингтон? Надеюсь, не он ваш жених?!

— Конечно, нет!

Пенелопа чуть не поперхнулась от этой мысли. Как будто могла позволить себе с этим уродом лордом Берлингтоном хотя бы половину того, что позволила себе с лордом Гарри! Даже представить нечто подобное было страшно.

— У лорда Берлингтона уже есть жена, — ответила она. — Я упомянула его просто потому, что у него в доме в один прекрасный день неожиданно появилась загадочная коллекция египетских древностей.

— Я не знал, что Берлингтон — коллекционер.

— Я тоже. Все же коллекция у него там была. Изумительные вещицы. Я видела совершенно уникальную баночку для косметики из алебастра и… но, кажется, я не единственная, кто ими восхищался. Мой глупый жених тоже положил глаз на эту коллекцию. Я думала, что у него там было назначено тайное свидание с этой служанкой, но теперь убеждена, что он пришел специально, чтобы похитить ее.

— Похитить коллекцию?

— Да. Я же говорю, он ужасный тип. Украл у меня чудесное ожерелье со скарабеем… да, украл.

— У вас есть ожерелье со скарабеем?

— Уже нет… он украл его у меня! Поэтому я уверена в его сопричастности. Как странно, что все, что он крадет, как-то связано с Египтом. Кроме меня, разумеется. Хотя Энтони все же согласился позволить мне туда отправиться…

— Энтони — ваш жених?

— Энтони — мой брат. Но если он заплатит этот выкуп, чтобы вернуть меня, сомневаюсь, что когда-либо выпустит меня из своего поля зрения! Боже, как все ужасно!..