– Знаешь, мне кажется, что ангелы не очень приспособлены для жизни в нашей базовой Реальности,– усмехнулся Таши. – Мы даже толком не умеем позаботиться о себе. Нам требуется нянька, чтобы нормально здесь существовать.

– Зато вы очень хорошо умеете заботиться о других,– Антон ласково улыбнулся. – Этому миру не повредит небольшая прививка бескорыстного служения. Береги себя, ангелочек.

С этими словами Антон поднялся. Он кивнул на прощанье сыну и растворился в прозрачном после дождя воздухе.

Молчание, повисшее на веранде после слов Антона, чем-то напоминало кисель. Оно было такое же вязкое и мутное. Как ни странно, первым от шока очнулся Волк. Он проскользнул под столом прямо к ногам своего хозяина, его передние лапы легли Антону на плечи, и шершавый язык прочертил влажную полоску на щеке Творца.

– Спасибо, серый,– с чувством проговорил Антон, вытирая лицо салфеткой.

Он уселся за стол и обвёл окружающих долгим изучающим взглядом.

– Давайте немного отложим траурные мероприятия,– он саркастически усмехнулся. – Для этого ещё будет время.

– Знаешь, Тоха, а ведь я почти поверил, что твой братец стал другим человеком,– Вертер обиженно насупил брови. – Лихо он меня провёл.

– Не знаю, что уж он там тебе наговорил,– покачал головой Антон,– но в одном я совершенно уверен: мой брат не притворялся.

– Ладно, проехали,– махнул рукой вояка. – Один раз с ним управились, сделаем это снова, если понадобится.

– А как там Дэл? – тревожно спросила Алиса. – Он не пострадал? Ты ведь поэтому отправился в Тингри?

– Да, милая, поэтому,– подтвердил Творец. – Ангелочку слегка перепало, но сейчас он в порядке. О нём можно не беспокоиться. Давайте переключимся с этой тяжёлой темы на что-нибудь более весёлое,– в голосе Антона появились просительные нотки.

Сидящие за столом переглянулись. Им было непросто отвлечься от столь животрепещущего вопроса, как внезапное превращение доброго, весёлого парня в кошмарного монстра. Макс и Марика провели в его обществе всё лето, и им даже в голову не пришло опасаться своего попутчика. И теперь им не терпелось узнать побольше о судьбе человека, который готов был ради них пожертвовать своей жизнью. Но слова хозяина однозначно говорили о том, что обсуждать своего брата он не намерен. Напряжённую обстановку разрядил Антоша.

– Лексеич, так ты, стал быть, теперь заделался крутым веннским магом,– гном ехидно ухмыльнулся. – Может, покажешь чего народу. Нам ить любопытно, на что же наш хозяин променял наше обчество на цельных пять годков.

– Знаешь, гном,– Антон состроил страшную гримасу,– веннская магия – это совсем не то, о чём тебе хотелось бы узнать на собственной шкурке, поверь мне. Она полностью построена на насилии над сознанием, так как создавалась в те времена, когда закон свободы воли ещё не действовал в Игре в Реальность. Не думаю, что я когда-нибудь стану её применять.

– Так пошто́ тогда учился,– возмутился Антоша. – Мы тут с Волком вдвоём на луну выли, скучали, стал быть, а ты там никчёмными науками баловался.

– Лишних знаний не бывает,– пожал плечами Творец. – Так что, если есть какие вопросы – задавайте. У меня теперь на всё ответ найдётся.

– Можно мне,– Даня поднял руку, как первоклашка. – В чём разница между Творцом и Создателем? Я имею ввиду не формальные различия,– пояснил он. – Скорее, так, чем творение отличается от создания. Чем таким принципиальным мы с тобой различаемся, дядя Антон.

Создатель на секунду задумался, а потом с удивлением посмотрел на своего младшего коллегу.

– Ты задал очень интересный вопрос, малыш,– задумчиво проговорил он. – И знаешь, что я тебе скажу. Творение от создания ничем принципиально не отличается. Это один и тот же процесс.

– Это что же получается,– снова возмутился гном. – Игре что ли без разницы, что табуретку сварганить, что вон эдакую красавицу,– Антоша ткнул пухлым пальчиком в скромно молчавшую Лику.

При этих словах Марика побледнела и опустила глаза, а её брат, напротив, уставился на возлюбленную Вертера, как на чудо заморское.

– Ух, ты! Значит, ты из ангелов, Лика? – воскликнул он. – Но ведь ты совсем как обыкновенный человек. Ни за что бы не распознал в тебе иное существо.

– Так ты и в Дэлвиге, небось, ангела не распознал,– хмыкнул Вертер. – Это я про Таши, Сабинова дружка, если ты не понял.

– Мы вовсе не иные существа,– обиделась Лика,– мы люди, только с дополнительными способностями.

– Эх, девонька,– вздохнул гном,– это тебе только кажется, что ты такая же, как остальные человеки, разве что, летаешь. Среди людей вы, ангелочки, что ромашки среди репьёв. Создатель в вас душу свою вложил.

– Ну хватит, Антоша,– одёрнул гнома Создатель,– ты совсем засмущал Лику. Душа, ромашки. Лучше съешь ещё ватрушку, а то тебя что-то на лирику потянуло.

– Так почему же нет разницы между творением и созданием,– Даня настойчиво вернул разговор на интересующую его тему.

Антон благодарно кивнул и приступил к объяснению.

– Сознание – это ткань нашего мироздания,– начал он. – Можно сказать, что существует только сознание и ничего, кроме сознания не существует. Всё, что проявлено, есть не что иное, как сознание. Оно может проявляться в разных формах, но от этого не меняет своей природы. Проявленные формы различаются только одним – степенью осознанности. С этой точки зрения Антоша и ватрушка, которую он держит в руке – это явления одной природы. Только гном осознаёт, что он представляет собой нахального недомерка в красном колпачке, а ватрушка вряд ли даже понимает, что вообще существует.

Гном с опаской посмотрел на ватрушку и осторожно положил её на краешек своей тарелки. Всеобщий гомерический хохот заглушил его обиженное ворчание.

– Но ведь Творец может создать в своём мире живых существ,– возразил Даня, вытирая слёзы, выступившие на его глазах от смеха,– даже людей. Но от этого он ведь не станет Создателем.

– Не станет,– подтвердил Антон. – Это потому, что такими живыми существами в мире Творца управляет не их собственный ум, а ум Творца. У этих существ не хватает осознанности для того, чтобы в их сознании зародилось намерение познать себя. А без этого намерения сознание не сможет сотворить себе инструмент познания, который мы называем умом. Только ум в состоянии создать иллюзию разделённости Творца и творения.

– Иллюзию? – Макс удивлённо поднял бровь.

– Да, дружок,– улыбнулся Антон. – На самом деле сознание едино.

– Сознание Создателя,– уточнил Даня.

– Просто сознание,– Антон окинул взглядом притихшую аудиторию. – Оно может проявляться в форме сознания Создателя, а может и в форме сознания ватрушки. В отличие от Создателя и прочих осознанных существ, у ватрушки нет своей воли. Вот смотрите. Эта ватрушка является частью мира Дачи, моего мира. А значит, только я решаю, какой она будет. Захочу, и сделаю её твёрдой, как камень.