– Как же я умудрился задеть эту ветку,– с досадой подумал ангел, стряхивая с одежды водяную пыль,– ведь сотни раз ходил по этой тропинке, и никогда мне эта ветка не мешала.

Приглядевшись, он заметил, что ветка действительно поменяла своё положение. Кто-то надломил её, видимо, ухватившись, чтобы удержать равновесие на скользкой тропинке. По всему выходило, что монах не первый поднимался на этот склон сегодня утром. Кто-то его обогнал. Странно, ведь было совсем рано, половина горы ещё тонула в плотном сером тумане. До восхода солнца оставалось не меньше получаса. Кому же могло прийти на ум карабкаться на гору спозаранку? Скорчив недовольную гримаску, Таши полез дальше. Гадать, стоя на середине пути, было бессмысленно.

Поднявшись наконец на ровную площадку, ангел остановился как вкопанный, сердце его пропустило один такт, а затем понеслось вскачь, словно взбесившаяся лошадь. Санни в одних трениках и босяком танцевал на поляне с шестом, совсем как прежде, словно и не было шестимесячного перерыва в тренировках. Плавные красивые движения перетекали одно в другое без промежутков и заминок. Шест то мелькал в руках бойца, размазываясь в туманной дымке, то неподвижно замирал, обозначая удар. Таши стоял у края тропинки, наблюдая за этим знакомым до малейшей детали действом, и глупая улыбка расплывалась по его губам.

После побега Санджея, Антон забрал сына домой в ангельский мир. Провалившему свою миссию ангелочку требовалось прийти в себя, отдохнуть и научиться жить по-новому. По началу всё шло вроде бы хорошо, Таши с удовольствием посещал места, где провёл свои первые годы жизни, наслаждался покоем и безопасностью, встречался с другими ангелами. Только продлилась эта идиллия недолго. Через две недели он явился к отцу с просьбой отправить его обратно в Тингри. На вопрос Антона о причине столь короткого отпуска ангел только пожал плечами.

– Когда Санни вернётся, ему понадобится поддержка друга,– объяснил он своё решение.

Никакие аргументы вроде того, что бывший подопечный может вообще никогда не вернуться или вернуться совсем другим человеком, на Таши не действовали. Он отправился обратно в Тингри и стал терпеливо ждать. В комнате он теперь жил один, никто из монахов не решился занять освободившуюся койку Санджея. В монастыре к этому воинственному любителю древних текстов относились с опаской, особенно после того, как тот сумел отбиться от защитника. Время шло, минуло лето, и осень уже подходила к концу, по утрам холодный туман накрывал всю долину таким плотным одеялом, что казалось, его можно было пощупать руками. Таши не роптал, он верил, что рано или поздно друг вернётся, и жизнь вольётся в привычное русло.

Краем глаза Санджей уловил движение у края полянки, но не подал виду, что заметил присутствие Таши. Тот тоже сделал вид, что скачущий с шестом человек был просто частью горного ландшафта, чем-то вроде дерева или обломка скалы. Ангел привычно расстелил на плоских камнях старую потёртую пенку и демонстративно уселся спиной к долгожданному гостю. Через пару минут Санджей бросил свой шест и подошёл к другу. Он несмело присел рядом на краешек, стараясь не задеть локтем хозяина пенки. Таши хитро улыбнулся и не оборачиваясь накинул край своей монашеской накидки на голую мокрую от пота спину друга. Ещё минуту они продолжали играть в незнакомцев, а потом одновременно повернулись и буквально рухнули в объятья друг друга.

– Я так соскучился,– прошептал Санджей, прижимая друга к своей груди.

– Тебе не нужно было убегать,– Таши хлюпнул носом,– мы бы что-нибудь обязательно придумали.

– У меня не было другого выхода,– Санджей судорожно вздохнул. – Я же убил тебя в прошлой жизни и едва не убил тебя снова уже в этой.

– Ты сам чуть не погиб, спасая меня,– возразил ангел. – Большего не сделал бы даже родной брат.

– Таши, малыш, я тебя люблю, как родного, правда,– с чувством проговорил Санджей. – Поэтому не могу тобой рисковать. Извини, нам придётся пожить отдельно, по крайней мере, пока я не научусь контролировать свои действия. Я для тебя опасен.

– Я готов к этому риску, Санни,– ангел выскользнул из крепких рук друга и заглянул ему в глаза.

– Знаю,– Санджей грустно улыбнулся,– это я не готов.

Они сидели, как в детстве, плотно прижавшись друг к другу и укрывшись одной накидкой, чтобы было теплее. Туман уполз с полянки вниз на дно долины, и ясное небо в преддверии восхода солнца окрасилось золотом. После дождя воздух был свежим и по-особенному прозрачным. На противоположном склоне можно было ясно разглядеть каждое деревце, словно дождевые потоки смыли пыльную мутную плёнку с объектива. Наконец солнечные лучи веером пронзили небесное пространство, и краешек ослепительного диска засиял сквозь кружево росших на вершине деревьев. Туманное одеяло, словно испугавшись горячих лучей, начало быстро таять, обнажая всё новые детали ландшафта на дне долины. Друзья с нетерпением ждали, когда же из туманной дымки вынырнет позолоченная крыша храма женского монастыря. Этот момент они любили больше всего. Увы, на этот раз судьба не позволила им насладиться любимым зрелищем.

Присутствие постороннего друзья почувствовали одновременно. Они радостно обернулись навстречу гостю, ожидая увидеть улыбающееся лицо Антона, однако их ждал сюрприз. Под сосной, облокотившись на ствол, стоял совершенно незнакомый человек. На вид ему было слегка за сорок, он был высоким и крепким, широкие плечи, накаченные бицепсы, красивое мужественное лицо. В целом мужчина по всем статьям был весьма представительный. Однако Санджея в облике незнакомца привлекла вовсе не его мужская красота. Из-под чёрных бровей за пригревшейся под монашеской накидкой парочкой с интересом наблюдали пронзительные синие глаза. До этого момента парень видел такие глаза только в своих сновидениях, да ещё в зеркале. Словно загипнотизированный этим синим взглядом, он медленно поднялся и двинулся к незнакомцу. Таши собрался было присоединиться к другу, но синеглазый сделал едва уловимый жест рукой, и ангел буквально прирос к земле.

– Здравствуй, сын,– добродушно проговорил незнакомец, когда Санджей подошёл на расстояние вытянутой руки.

В том, что они родственники, у парня сомнений не возникло. Внешнее сходство было просто феноменальным. Но в то, что вот так запросто его вдруг навестит родной отец, верилось с трудом. Санджей недоверчиво ухмыльнулся. Ему было почти восемнадцать, и в родительской опеке он давно уже не нуждался. Чего это отцу вздумалось увидеть своего сына именно сейчас?

– Сабин, вижу ты мне не рад,– отец с показной суровостью насупил брови. – А я пришёл не с пустыми руками, между прочим.

При звуке своего прежнего имени Санджей вздрогнул. Этот человек, кем бы он ни был, точно знал его в прошлой жизни. Безумная надежда вспыхнула в его глазах, и это не прошло незамеченным для синеглазого.

– Значит, память уже начала к тебе возвращаться, мой мальчик,– промурлыкал тот. – И много ты вспомнил?

Санджей помотал головой и опустил глаза. Ему вдруг стало неловко делиться интимными подробностями своей жизни с каким-то незнакомым мужчиной.