собирался сказать что-то важное. Возможно, он бы и рассказал, но в этот момент телефон Берни зазвонил снова.

– Седрик? – сказал Берни. С секунду он слушал, затем сказал: – Не так уж и много, – Седрик снова что-то заговорил, но я не смог ничего разобрать. – Лестер? Интересно, – сказал он. – Не помешало бы заглянуть в завещание Аделины, проверить, был ли у нее брачный контракт и все остальное, – голос Седрика стал громче. – Почему? Да потому что ваше дело шито белыми нитками, вот почему.

Он закрыл телефон и убрал его в сторону.

Шериф ехал все дальше и дальше. Берни, кажется, устал задавать вопросы. Меня это устраивало: я все равно ничего не понимал. Я сосредоточился на запахе крови, исходящем от Эрла Форда и немного – от Берни. Первым тишину нарушил шериф.

– Тот звонок… Что-то о моем двоюродном брате, Лесе?

Берни повернулся к нему, часто моргая, словно его вырвали из глубоких раздумий. Я много раз видел такое, но никогда в такие моменты, как сейчас.

– Я прослушал, – сказал он.

– Телефонный звонок, – нетерпеливо повторил Эрл Форд, из-за чего он начал мне нравиться еще меньше. – Это было из-за моего двоюродного брата, Леса?

– Жизнь, в которой ты мог задавать вопросы, осталась в прошлом, Эрл, – сказал Берни. – Отныне ты можешь только отвечать. Кто совершил убийство? Сначала расскажи про Аделину.

– Можешь мне не верить, – сказал шериф, – но я не знаю. Она тоже была мертва к тому времени, как мы добрались до Клаусон-Уэллса.

– Что заставило тебя туда поехать?

– Позвонили, сказали, что там какие-то проблемы.

– Кто звонил?

– Звонок был анонимный.

– Тебе стоило бы придумать ответ получше, – сказал Берни. – У тебя на заднем сиденье лежит куча налички.

Я положил лапу на мягкий конверт.

– Это пришло от тренера.

– Нэнси?

– Да.

– Что она сказала?

– Это был несчастный случай. Больше даже похоже на самоубийство.

– Аделина застрелилась – вот и вся история?

– Да.

– Пришли результаты баллистической экспертизы, Эрл. Ты не слышал? Одиночный выстрел в лоб, калибр 7.62х63 миллиметра.

– Это все еще возможно.

– Нет, – сказал Берни. – Руки у нее не такие длинные. Кто ее убил?

– Не я, – сказал шериф. – Это все, что я знаю.

– А Сьюзи?

– Этого я тоже не знаю. Даже не видел тела.

– Откуда ты знаешь, где она похоронена?

– Мне рассказал Лес.

Взошла луна. Мы тряслись по пустынной дороге. Вдалеке появились ветхие силуэты, серебристые по краям – Клаусон-Уэллс.

Берни уставился на меня поверх подголовника.

– Ты в порядке?

И снова он меня об этом спрашивал.

Я был в порядке, чувствовал себя просто замечательно. Лучше было бы, только если бы меня пустили на переднее сиденье.

Глава тридцатая

Мы ехали по пустой главной улице города-призрака. В лучах фар мимо пронеслась крыса и нырнула под сломанную доску тротуара. Не люблю я крыс, вот ни капельки. Они воняют, и что-то в этих длинных тощих хвостах – может быть, мысль о том, чтобы их пожевать – заставляет мой желудок бунтовать, если, конечно, это подходящее слово для обозначения того, что тебя вот-вот стошнит.

Шериф остановил машину перед салуном. Берни вытащил ключи из замка зажигания и положил их в карман.

– Фонарь? – спросил он. Шериф кивнул на бардачок. Берни открыл его, нашел фонарик, затем присмотрелся повнимательнее и достал пару стальных наручников с крошечным ключом, торчащим из замка. Шериф взглянул на наручники с мрачным видом.

Мы вышли из внедорожника: сначала Берни, потом Эрл Форд, а затем я. Я оставался прямо за спиной шерифа на случай, если он вздумает выкинуть какой-нибудь фокус. Мы ступили на тротуар – шериф слегка застонал – и прошли в салун через качающиеся двери.

Берни включил фонарик, посветил вокруг. Разрушенная лестница, какашки койота – ни одной свежей – длинный бар с треснувшим зеркалом, висящим на стене: ничего не изменилось.

Мы последовали за шерифом в противоположный конец бар. Он указал на пол дрожащим пальцем, длинным и скрюченным. Берни посветил фонариком на пол: в его свете блеснуло толстое металлическое кольцо, ввинченное в одну из широких досок пола. Затем луч фонаря медленно поднялся вверх, осветив лицо Эрла Форда, блестевшее от пота. Человеческий пот – действительно интересная тема, познакомиться с которой имеют счастье только те из нас, что живут рядом с людьми. Я обещаю вернуться к этой теме в следующий раз, потому что сейчас начал говорить Берни.

– Ты ее туда положил? – я никогда не слышал, чтобы Берни говорил таким голосом: глубоким, резким, дрожащим.

– Не я, парень, – сказал шериф, поднимая руки, словно кто-то наставил на него пистолет. – Я же сказал тебе: это был Лес.

– Но ты стоял прямо рядом с ним.

– Это не так, – сказал шериф. С кончика его носа скатилась капля пота.

– Где ты был?

Шериф не ответил, просто стоял, обливаясь потом.

– Наверху, в той хижине? – спросил Берни. – Это там вы убили Аделину?

– Я ее не убивал, – сказал Эрл Форд.

Берни слегка переместил луч, направив его на рану шерифа. Насколько я мог видеть, кровь больше не шла, а полоска ткани все еще крепко держалась.

– Открой, – велел он.

Шериф протянул здоровую руку, ухватился за кольцо и потянул. Ничего не произошло.

– Сильнее, – сказал Берни.

Эрл Форд потянул еще раз, на этот раз закряхтев от натуги. Он вскрикнул от боли, но кольцо осталось неподвижным.

– Да ты даже не стараешься, – сказал Берни.

– Сильнее я не могу, я же правша. И чувствую я себя не слишком хорошо. Да ради всего святого, я же пулю словил, и…

– Заткнись.

Эрл Форд заткнулся. Берни огляделся, посветил фонариком из угла в угол. С задней стенки бара свисала ржавая цепь. Берни потянул за нее, затем сказал:

– Иди сюда.

– Зачем? – спросил шериф.

– Это был вопрос?

Шериф не ответил, молча шагнул вперед. Берни надел один наручник на его здоровое запястье, а другой застегнул на звено цепи. Затем он наклонился, ухватился за кольцо в полу и дернул его. Открылся квадратный участок пола, маленькая такая дверь. Хотя открылась – неправильное слово, потому что Берни сорвал ее с петель. Он отшвырнул дверь в сторону – кажется, эта штука называется люк? У меня в голове пронеслись смутные воспоминания о каком-то диске из нашей коллекции фильмов, еще из той эпохи, когда мы увлекались фильмами ужасов. Это было недолго увлечение, потому что фильмы ужасов оказались слишком страшными для нас обоих.

Я подошел к краю дыры в полу, а Берни посветил внутрь. Я заглянул туда, вниз: квадратная дыра с деревянными стенами и деревянным полом, не очень большая и