заинтересованы, чтобы война англичан с Японией продлилась дольше, чтобы тем самым обеспечить себе свободу действий в Европе. С этой точки зрения они должны оказывать помощь Японии.

3) Так или иначе, а отношения англичан в вопросе урегулирования польского дела после поражения немцев обязательно изменятся, причем изменятся в нашу пользу.

То, что мы переживаем сейчас, является наиболее тяжелым и критическим периодом в этой войне.

Предполагаю, что после поражения Германии англичане сумеют проследить и выполнить решения Крымской конференции.

Это должно привести к окончанию властвования НКВД в Польше. После изгнания этой силы я был бы спокойным за наши судьбы.

Я убежден, что способный институт власти очень быстро справится с организованными в настоящее время представительствами НКВД и найдет соответствующую линию своего развития.

4) В случае победы СССР над Германией — это будет угрожать не только интересам Англии в Европе, но и вся Европа будет в страхе так долго, пока будут там находиться соответствующий строй и сила.

В первом периоде после победы над Германией англичане смогут собственными силами (не обязательно войной) заставить Советы отойти от дел Европы. Вооруженные силы как одной, так и другой стороны подвергнутся демобилизации.

Считаясь со своими интересами в Европе, англичане должны будут приступить к мобилизации сил Европы против СССР и одновременно начать мобилизацию своих сил. Ясно, что мы станем в первых рядах этого европейского антисоветского блока, а также нельзя представить этого блока без участия в нем Германии, которая будет контролироваться англичанами.

В О О Б Щ Е:

а) Настоящий период является наиболее трудным. Окончится этот период со временем окончания войны с Германией, как и период чистки и насаждения своих представительств (ППР) через НКВД.

б) Предполагаю, что в следующем периоде мы будем иметь свободу действий (сначала, возможно, очень ограниченную) в организации своей государственности, но тем не менее постоянно должны будем иметь в виду угрозу НКВД.

в) В третьем периоде мы будем включены в антисоветский европейский блок, организованный англичанами, а тем временем должны мы полностью использовать их материальную помощь.

III. С этой оценки делаем выводы, как основные установки нашей деятельности:

1) Пережить этот период с наименьшими потерями. Стараться оградить своих людей от арестов путем переброски их с одного места на другое. Не поднимать открытой борьбы с ППР. Ожидать изменения отношения англичан к СССР. Распространять среди населения мнение, что это все — переходящая история.

2) Приготавливать силы для действия после окончания властвования НКВД.

IV. Пришлите мне свой бюджетный план на второй квартал, в котором укажите недостающую сумму на покрытие расходов. Считайте очень бережно, так как денег мало. Укажите, где Вам могут быть вручены деньги.

V. Вопрос командования решаю следующим образом: КОМАР является К.О.(комендантом округа), ВАГОН, Вам подчинен полностью, как коменданту обшара. Сведения он может присылать одновременно Вам и мне, о чем я его ставлю в известность приказом, который пересылаю Вам и прошу передать ему.

Своего предшественника полковника «ВОЙМЕРА» используйте у себя в качестве своего заместителя (каждый из вас должен иметь своего дублера).

VI. Предложения насчет авансов и наград продвигаю за исключением аванса на полковника, поскольку это не в моих правах. Аванс я не могу увеличить до того времени, пока не будет ответа из центра.

Жму Вашу руку».

Перевод с польского на русский язык сделан правильно. Этот документ написан мною лично и изъят у меня при обыске[7]».

* * *

Среди части руководства, а также среди актива ППР, состоявшего в значительной мере из членов бывшей компартии Польши, имели место настроения в пользу вступления Польши в состав СССР в качестве 17-й республики. Но эти настроения не были определяющими ни общие настроения в партии, ни позиции ее руководства в целом.

Что касается намерений СССР, то в доступных на сегодняшний день материалах ЦК ВКП(б) за 1944–1948 годы планы вступления Польши в состав Союза не прослеживаются.

Операция «Изъятие» — Процесс

…Самолет, стартовавший с только что отремонтированного варшавского аэродрома Окенце, взял курс на восток. Курс был проложен прямо на Москву, но подвела погода, садиться пришлось на запасной аэродром где-то в Ивановской области. Оттуда до Москвы добирались на пригородном поезде.

Разместили всех по камерам внутренней тюрьмы НКВД на Лубянке. Первое, что поразило поляков в здании внутренней тюрьмы, — потом они узнали, что на жаргоне и узников, и тюремщиков она называется «нутрянка», — полы, устланные роскошными красными ковровыми дорожками.

Сначала всех проводили в отдел приема арестованных. Для многих это было первое тюремное заключение, первое пребывание в подобном месте. Поэтому они с обостренным интересом присматривались к каждой детали процедуры, запоминая каждую мелочь.

Арестованных тщательно обыскали, на каждого заполнили специальную анкету, сфотографировали в фас и профиль, сняли отпечатки пальцев. Затем последовали мытье в душе и стрижка наголо для медосмотра.

Всех поразила парикмахерская на Лубянке. Она находилась на четвертом этаже (следователи работали на седьмом и восьмом). Принимая во внимание, что это все-таки тюрьма, парикмахерская была оборудована просто замечательно. Зеркала, мягкие кресла, одеколон и даже пудра и кольд-кремы. От такой роскоши в Польше давно отвыкли.

После регистрации начался развод по камерам. Но прежде чем поместить туда узника, его запирали в тесном помещении размером с телефонную будку. Случалось, что новоприбывшие проводили там по многу часов, пока решалась их судьба.

Камеры были небольшими, там обычно размещали по два человека. Одиночки были еще меньше. Поляков обычно помещали там. Узкая комната, в которой умещалась лишь металлическая кровать, днем поднимаемая к стене и запираемая на замок, — значит, днем лежать не разрешалось, хотя в «польских» одиночках койки не запирались и днем можно было полежать; привинченный к полу металлический табурет и маленький столик у окна, забранного частой решеткой, тоже металлический и прикрепленный к стене. Еще были маленький шкафчик или полка для книг и продуктовых передач. В углу находилась обычная тюремная параша.