– Ты куда пропала? – спросил он. – Я заждался и решил приготовить ужин.

– Это, по-твоему, ужин?

– Когда ты шла за меня замуж, то знала, что я не умею готовить. Так где ты была?

– На очередном тайном собрании.

– Ну и как?

– Неплохо. – Линда выложила сэндвичи на стол. – А еще мне звонили из ассоциации преподавателей. Их иск согласились рассмотреть в девятом судебном округе. Так что скоро у нас снова будет защита профсоюза.

– Или дело застрянет в суде на долгие годы.

– Или застрянет.

– Ну, а что было на собрании? – Фрэнк поддел вилкой комковатые макароны.

– Все наши старательно следовали твоему совету: вели записи, сохраняли документы, фиксировали даты и время.

– Молодцы.

– Кое-кто из учителей продолжил твои изыскания и выяснил, что наш случай – не единичный. В других независимых школах порой встречались директора с манией величия. Мы связались с тамошними учителями. Так вот, одни сумели сместить директора, другие добились аннулирования независимого статуса.

– Браво!

– Впрочем, новости у меня не только хорошие. – Линда развернула сэндвич. – В Тайлере есть и такие проблемы, с которыми другие независимые школы не сталкивались.

– Призраки, – кивнул Фрэнк.

– Да.

Он отнес свои макароны за стол. Линда прихватила сандвич и подсела к мужу.

– Но призраки тоже имеют отношение к независимой школе, – сказал Фрэнк. – Правильно? До этого семестра у вас ничего странного и сверхъестественного не происходило.

Линда ущипнула мужа за щеку.

– Обожаю твой подход. Для тебя сверхъестественное – просто очередной фактор, над которым стоит поразмыслить.

– Знаю-знаю, ты обожаешь мою логику, я у тебя – Спок из «Звездного пути».

– Меня это успокаивает. – Линда откусила сандвич.

– Что вы намерены делать дальше?

– На следующей неделе будет первый этап тестирования.

– И?..

– И вот. – Она отложила сэндвич. – Если вдобавок ко всему, что мы собрали, еще и результаты тестирования станут хуже по сравнению с прошлым годом, то у нас появится хороший шанс аннулировать независимость Тайлера. Я сегодня позвонила в Сакраменто и выяснила, что пятилетний испытательный срок – не догма. Если мы не достигнем того уровня показателей, который обещала Джоди, то школу могут лишить независимого статуса. Плюс у нас есть доказательства служебных злоупотреблений администрации и уставного комитета. То же самое сказали и в одной из бывших независимых школ.

– Не понимаю. – Фрэнк посмотрел на жену. – Вы хотите попросить учеников рискнуть будущим и написать тесты плохо? Вам это не кажется немножко неэтичным? Разве у учителей нет какой-нибудь клятвы, вроде клятвы Гиппократа, которая бы такое исключала?

– Тесты показывают не индивидуальную успеваемость, а школьную в целом. На детей они никак не повлияют.

– Все равно…

Линда вздохнула.

– Да уж, дилемма. Хотя, возможно, это наша единственная надежда.

После ужина они вместе вымыли и вытерли посуду – пусть ее и было немного, – потом завалились на диван перед телевизором. Когда закончились последние известия, Фрэнк проверил электронную почту, а Линда выпила витамины и погасила в квартире свет. Встретились они уже в спальне.

Линда сняла блузку и бюстгальтер, скинула юбку, глянула на себя сверху вниз и поморщилась.

– Трусы пора стирать. Они уже грязные. Могли бы выдать нам еще несколько штук!

– Хочешь, я вылижу их дочиста? – плотоядно улыбнулся Фрэнк.

– Я их два дня носила!

– О, просто моя мечта!

– Ты больной, – Линда улыбнулась. Помолчала. – Ладно, не больной. Сексанутый. Грязный развратник. Я бы даже, наверное, позволила тебе вылизать трусы, если б на них не было метки нашей независимой школы. Культ трусов – еще куда ни шло. Культ независимой школы… Нет, этого я не выдержу.

– Тогда снимай их, и займемся делом.

Она чмокнула мужа в нос.

– Сперва я хочу в душ. Мечтаю смыть с себя грязь. Ты бы после Тайлера мечтал о том же. – Линда поцеловала Фрэнка в губы. – Никуда не уходи.

– Не волнуйся. Я буду здесь.

Когда она вышла из душа, Фрэнк спал, приоткрыв рот и похрапывая. Линда улыбнулась, стащила одеяло, села на колени между ног Фрэнка и взяла его в рот. Муж открыл глаза, счастливо потянулся, запустил пальцы ей в волосы. Когда он достаточно отвердел, Линда села сверху, направила его в себя и задвигалась – медленно, нежно.

Оргазм они испытали одновременно.

И уснули в объятиях друг друга.

* * *

Грег пошел спать рано, а Диана засиделась над тетрадями.

Сидеть ей предстояло долго. Она до сих пор не проверила сочинение, заданное на прошлой неделе, а сегодня еще и контрольная подоспела. Чтобы высвободить себе выходные, нужно было до пятницы выставить все оценки. Диана запланировала сегодня разобраться с сочинениями, а завтра вечером – с контрольной. Своей работоспособностью она гордилась и, несмотря на разные отвлекающие мысли – о штрафплощадке, например, – не желала снижать планку. Диана решила, что не ляжет спать, пока не сделает намеченного.

Следуя привычному ритуалу, она выключила телевизор, заварила себе чаю и погасила свет в передней части дома – весь, кроме лампы над столом.

Первое сочинение написала Келли Хун, лучшая ученица. Диана улыбнулась. Келли выполняла любые задания только на «отлично», во всем стремилась достичь совершенства. Не будь Диана столь добросовестным учителем, поставила бы девочке «А», не читая. Однако жульничать нельзя. К тому же ей искренне хотелось прочесть сочинение. Диана глотнула чаю и открыла обложку синей тетради.

«Мисс Брук должна умереть!» – гласил крупный заголовок.

Странно. Совсем не похоже на Келли. Диана нахмурилась, прочитала заголовок еще раз. Видеть собственное имя в таком контексте было жутковато.

Она перешла к тексту сочинения на свободную тему.

«Не знаю, когда именно я решила, что моя учительница английского, мисс Брук, должна умереть. Но как только решение было принято, я ощутила его безошибочность. Я закончила отвечать на вопросы теста и посмотрела туда, где за столом сидела учительница. Она проверяла наше вчерашнее домашнее задание. Меня охватило огромное желание полоснуть ножом ей по горлу, почувствовать, как лезвие впивается в плоть, как оно рассекает артерию, качающую кровь в извращенный мозг…»

Диана дочитала до конца. Несмотря на отвратительную тему, сочинение было написано хорошо и заслуживало однозначного «А». Правда, рядом с оценкой Диана приписала «Шокирует».