– Интересно, а памятникам архитектуры дают названия? – вдруг поинтересовалась Света.

– Наверное…

– Наш нужно назвать «Остаться в живых». Мы долгое время находились в экстремальной ситуации и вправе требовать моральной компенсации. Может, нам дадут приличную квартиру, как вы думаете?

Через час почти все гости покинули дом. За столом остались Голубев, Надин с супругом и Мариша с Эриком. Следователь никак не мог прийти в себя и опрокидывал рюмку за рюмкой, пытаясь восстановить душевное равновесие. Больше всего его возмущал тот факт, что Эрик не остановил его от необдуманного поступка, а именно – ареста Маковых. Однако сыщик виноватым себя не чувствовал и только посмеивался, глядя, как распаляется Голубев.

– Настоящие друзья так не поступают! – горячился тот, с трудом ворочая языком.

– Настоящие – не поступают, – согласился Эрик.

– Значит, ты мне не друг!

– Вычеркни меня из своего списка.

Голубев попытался сфокусировать взгляд на сыщике.

– А где ты у меня записан?

– Понятия не имею!

– Я тоже, – еле выговорил тот и перестал что-либо соображать.

Минут через двадцать Голубева уложили спать. Причем самым сложным оказалось водрузить его на кровать. На середине пути следователь вырубился и превратился в своего рода кисель, который расползался по полу и никак не давался в руки. Эрику и папеньке пришлось попыхтеть, прежде чем им удалось доставить Голубева по месту назначения.

Наконец их старания увенчались успехом, и все семейство снова расположилось за столом, на этот раз для того, чтобы попить кофе. Мариша вновь и вновь прокручивала в голове события последнего часа и все никак не могла поверить, что убийцами оказались Лапшины. Хотя после детального изучения всех обстоятельств это не казалось чем-то невозможным.

Эрик выглядел задумчивым и беспрерывно помешивал кофе. Мариша бросила на него пару беспокойных взглядов, но он этого даже не заметил.

– Что с тобой? – прошептала она ему на ухо.

Сыщик вздрогнул и очнулся от своих мыслей.

– Думаю, мог бы я предотвратить некоторые смерти или нет, – сообщил он. – Когда убили Машу, все казалось более-менее понятным. Убийца – Николай. На ноже его отпечатки, а сам он пропал. Я успокоился и не стал включать в работу серые клеточки. Когда же обнаружилось его тело, я забеспокоился. Но ненадолго. Все указывало на Светлану, так как именно она имела доступ к запрещенным веществам. А уж после того, как был убит Володя, а под ее кроватью обнаружился кубок со следами крови, я вновь отпустил ситуацию и расслабился. Мне повезло, что Лапшины на этом остановились. Лишние трупы им были не нужны. Светлана изъявила желание уехать из дома, а Маковых должны были осудить за убийства. Только к этому времени я уже начал догадываться, что к чему. И тебе сказал, что трупов больше не будет. Но у меня не было ни мотива для убийств, ни доказательств их вины. Пришлось перерыть массу информации, прежде чем я начал понимать, в чем дело.

– И все равно ты молодец! – восхищенно ответила Мариша. – Если бы не ты, Маковых наверняка бы осудили за убийства.

– Против них слишком мало улик, – сказал сыщик и самодовольно улыбнулся.

– Получается, Голубев снова твой должник.

– Я уже привык к этому!

Мариша удовлетворенно вздохнула. Хорошо, когда все хорошо кончается!

Внезапно она кое-что вспомнила, и это сразу умерило ее радость. Маменька чуть не назвала ее оборванкой. Ну или как-то в этом роде. Просто она вовремя сдержалась или постеснялась гостей. Неужели родители Эрика и в самом деле о ней такого мнения? Печально! В таком случае они точно будут против их брака.

Маришу вдруг пробил холодный пот. А что, если они для этого и приехали? Будь их отношение к ней лояльным, Надин никогда бы не позволила себе таких высказываний.

– Я надеюсь, ты на меня не обижаешься? – вдруг поинтересовалась маменька, обращаясь к девушке.

Мариша вздрогнула.

– На что? – осторожно спросила она.

– Я разговаривала с тобой не совсем корректно.

Девушка захлопала глазами. Она просто потеряла дар речи. Интересно, она не ослышалась? Надин и в самом деле извинилась?

– Меня об этом попросил Эрик, – добавила Надин.

Мариша закашлялась. На глаза навернулись слезы. Ах вот как! Значит, не только маменька против их отношений, но и сам сыщик с этим полностью согласен.

– Что ж, позвольте откланяться, – глотая слезы, произнесла она и решительно встала из-за стола.

Так, теперь собрать сумку и сбежать к Насте. Нельзя терпеть такие унижения!

– Все-таки Эрик умеет красиво закончить дело, – не обращая на ее слова никакого внимания, произнесла Надин. – Вот и в этот раз все прекрасно получилось. Я обожаю присутствовать на его заключительных выступлениях.

– Ты всегда была хорошей актрисой, – встрял Петров-старший. – Твой пассаж про нежелание видеть Маришу в нашей семье был удивительно правдоподобен.

Мариша застыла между столом и стулом. Что он имеет в виду?

– Эрик попросил меня немного накалить обстановку, чтобы нанести свой удар неожиданно. Я считаю, что у меня все получилось. А ты как считаешь? – Она посмотрела на Маришу, невинно хлопая глазами.

Мариша больше всего сейчас была похожа на корову: большие глупые глаза и лицо, лишенное всякого выражения.

– Я надеюсь, ты поняла, что я вовсе не имела в виду то, что сказала? – спохватилась маменька.

Девушка еще пару раз хлопнула глазами и энергично замотала головой.

– Ну, вот и славненько! – обрадовалась Надин и сразу перескочила на другую тему: – Я надеюсь, ты приберешь здесь все? А то я что-то устала.

Маменька потянулась и блаженно закрыла глаза. А Мариша чуть не разрыдалась от нахлынувшего на нее счастья. Да она готова всю ночь мыть посуду, лишь бы еще раз услышать от Надин подобные слова!