Когда они прибыли на место, там уже работали спасатели.

– Что, все так плохо? – поинтересовался Севада у «дорожника», стоявшего у раскуроченного барьерного ограждения.

– Сказали, вырезать его придется, – сообщил тот, указывая вниз, где на боку валялась синяя «Мазда».

– Водитель точно мертв?

– Понятия не имею, но шарахнулся он со всей дури – сам видишь!

– А чего «Скорую» не вызвали?

– А куда торопиться?

Севада взглянул на лицо полицейского и по его выражению сообразил, в чем дело: таким образом он мстит за погибшего коллегу. Не самый праведный способ, но он, видимо, считает, что поступает верно. Севада отошел, достал телефон и вызвал медиков. Лера не стала выговаривать «дорожнику» за неподобающее поведение: в конце концов, как бы она сама поступила, если бы Севаду, Леонида или Виктора убил такой вот Уткин?

– Чего вы за ним погнались-то? – спросила она у полицейского. – Нарушал?

– Драку в придорожном кафе устроил, – ответил тот. – Туда наряд вызвали, а там кто-то узнал его по фотографии – вроде, убивец, да?

– Ага, – подтвердила Лера.

– Пытались его скрутить, а он в машину скок – и деру. Нам сказали задержать… Вот.

– Понятно. Послушайте, мне жаль, что так с вашим коллегой вышло!

– Мы с Генкой Лапиковым вместе начинали, – неожиданно сказал гибэдэдэшник. – Глупо вышло!

– Ничего не глупо! – возразила Лера. – Он ведь сам эту профессию выбрал, так? Опасную профессию! Считай, погиб геройски…

– Ты правда так думаешь?

– Конечно, – Лера не обратила внимания на неформальное «ты».

– А я думал…

– Что ты думал? – она тоже решила перейти на «ты».

– Что вы, комитетские, на нас сверху вниз смотрите, как на насекомых!

– С чего это?

– Ну, не знаю – просто так уж повелось!

Лера на стала спорить: в самом деле, дорожных инспекторов считают беспринципными взяточниками, и разрушить этот стереотип при ее жизни вряд ли удастся. С другой стороны, остальные службы терпеть не могут сотрудников СК за высокомерие, которое, чего уж там, имеет место быть. И все-таки младший лейтенант Лапиков погиб как настоящий офицер, при задержании опасного преступника, и преуменьшить его заслугу невозможно!

В этот момент один из спасателей перелез через поврежденное дорожное заграждение и подошел к ним.

– Удивительное дело! – произнес он, качая головой.

– В чем дело? – напряглась Лера и подалась вперед.

– Живой ваш беглец-то!

– Нет… правда?!

– Вот же, сволочь живучая! – процедил сквозь зубы приятель покойного Лапикова. – Жаль, жаль… Значит, нет правды на этом свете!

– А вот это ты зря! – возразила воодушевленная хорошими новостями Лера. – Ему пожизненное светит, с учетом убийства офицера при исполнении!

– Точно?

– Даже не сомневайся!

– Если он, конечно, выживет, – вмешался спасатель.

– Вы же сказали, он жив…

– Еле жив. Надеюсь, успеют довезти до операционной.

– Так, значит, допросить его не получится? – расстроилась Лера.

– Милая моя, какой допрос! – развел руками спасатель. – Я вообще не уверен, что, когда он очухается, не будет похож на кабачок на грядке!

– Все так плохо?

– Плохо, – кивнул спасатель. – Но шансы есть!

* * *

Алла сама себе удивлялась: ей казалось, что она снова погрузится в депрессию, как в прошлое расставание с гражданским мужем, а она, наоборот, чувствовала такое облегчение, в ней было столько энергии, что, казалось, еще немного, и она взлетит! Она и не подозревала, что так сильно тяготилась отношениями с Митей, которые ни к чему не вели.

Поначалу Алла всерьез рассчитывала, что у них что-то получится, думала об их совместном будущем, но вскоре поняла, что Дмитрий – не тот, с кем можно планировать жизнь. Она пару раз закидывала удочку насчет того, чтобы узаконить отношения, ведь, как ни крути, у нее статус любовницы – не по рангу как-то! То же с детьми: Митя полагал, что еще не созрел для них, а ведь ее биологические часики с каждым месяцем тикают все громче и, хоть гинеколог и говорит, что никаких препятствий для наступления беременности она не видит, это ведь – пока! В какой-то момент вдруг выяснится, что она вышла из детородного возраста, и Алла боялась, что так и не исполнит своего женского предназначения. Не то чтобы она относилась к этому, как к обязанности – нет, она на самом деле очень хотела ребенка, а Дима, видите ли, не готов! В сущности, кроме секса, у них ничего общего. Да, с ним весело, легко, он нетребователен в быту, ценит юмор и умеет поддержать разговор, однако он, по сути, еще мальчишка, и его интрижка на стороне тому доказательство. Алла не сомневалась, что та девушка – просто развлечение, сиюминутная слабость, но для нее это имело огромное значение: она уже не в том возрасте, чтобы размениваться на тех, на кого нельзя положиться. Если ей суждено остаться одной, что ж, она это переживет: в конце концов, у нее есть любимая работа, множество разнообразных интересов и добрые друзья. Если для того, чтобы стать матерью, придется делать ЭКО в клинике, Алла пройдет через это и вырастит ребенка сама – ей это по силам!

В тот день, прочтя сообщение в телефоне Дмитрия, Алла приоделась и вытащила непочатую бутылку дорогого вина. Когда он вышел из душа, она поставила его перед фактом, но не стала устраивать скандала, чем весьма его удивила.

– Впервые вижу, чтобы женщина хотела отпраздновать расставание! – озадаченно произнес сыщик.

– Ну, расходиться тоже лучше по-хорошему, верно? – сказала она.

– А знаешь, я не удивлен!

– В самом деле?

– Ты в последнее время как будто далеко, совсем чужая стала…

– Не переводи стрелки на меня, – остановила его Алла. – Это не я завела себе любовника!

– Люба – просто девушка, – пожал он плечами. – Эти отношения ничего для меня не значат!

– А она тоже так думает?

– Да какая разница, что она там себе думает!

– Разница есть. Она молодая, и ей наверняка кажется, что ты хочешь чего-то большего, чем постель.

– Откуда тебе знать?

– Потому что, поверь мне, все женщины этого хотят.

– И ты?

– И я. Именно поэтому нам лучше разойтись сейчас, пока ни тебе, ни мне не будет больно. Мы отлично проводили время, но, согласись, ничего путного у нас не выйдет!

– Я считал…

– Да брось, Мить, ничего ты не считал! Просто признай, будь честен хотя бы перед самим собой: ты меня не любишь и никогда не любил.

– Это не так! – воскликнул он. – Я люблю тебя, просто…

– Просто – что?

– Понимаешь, иногда мужику нужно чего-то попроще, понимаешь? Ты – как выдержанный коньяк, но иногда хочется обычного портвейна!

– Ну, спасибо за лестное сравнение, – усмехнулась Алла. – Выдержанный – это значит, старый?

– Да я не то имел в виду!

Наверное,