его больше устроил бы скандал с битьем посуды, но Алла слишком ценила свои тарелки и чашки, с любовью выбранные в магазинах для дома. Кроме того, она считала себя достаточно зрелой для подобного всплеска эмоций… А может, дело в том, что никаких особых эмоций она и не испытывала? Странно, как их с Дмитрием роман постепенно, практически незаметно, стал ее тяготить, ведь сначала все было просто отлично! Она не могла не испытывать к нему благодарности, потому что он оказался рядом в трудный для нее момент и заставил поверить в себя, когда ее самооценка опустилась ниже дна Марианской впадины. Дмитрий дал Алле понять, что она может быть желанной, и отчасти это повлияло на ее решение перестать киснуть и заняться собой как следует. Но себе она никогда не лгала, а потому признавала, что поведение Дмитрия лишь подтолкнуло ее, заставив решиться на то, что она так долго откладывала. И, самое главное, виноватым в результате оказался он! Может, это и не слишком честно с ее стороны, но и он не ангел: если бы Дмитрий откровенно признался Алле, что нашел другую, она с легким сердцем отпустила бы его на все четыре стороны и даже благословила, а так – пусть помучается, считая, что разбил ей сердце!

Все закончилось тем, что Дмитрий отправился спать на кухню, а наутро Алла пошла на работу, а он остался собирать немногочисленные пожитки. Она надеялась, что по возвращении застанет свою квартиру пустой – так и вышло. В первый миг эта пустота испугала ее, но она сказала себе, что, если ей так страшно отсутствие живой души, стоит завести домашнего любимца – собачку, котенка или, на худой конец, хомячка. Жаль, что многие женщины этого не понимают и предпочитают держаться рядом с мужчиной, даже если он их и не устраивает. Возможно, проблема в том, что человек существо социальное, и ему нужен себе подобный для того, чтобы чувствовать себя полноценным? Как сказала одна поэтесса, «человеку нужен человек»! Но Алла точно знала, что ей нужен один-единственный человек, и замену, суррогат, она рядом не потерпит. Поэтому лучше уж так, одной…

Она подошла к окну и взглянула вниз, на зажигающиеся фонари Невского, на вереницы машин и толпы людей – господи, их всегда здесь толпы, независимо от времени суток и дня недели! По крайней мере, в мире есть нечто, остающееся неизменным – это ее вид из окна и чувство покоя и безмятежности, которое охватывает ее всякий раз, когда она им наслаждается! Ничего, у нее все будет хорошо, а если вдруг станет совсем невмоготу, она заведет питомца.

* * *

– Так, значит, ты нашел Антона?!

Лера готова была расцеловать Логинова, позабыв обо всех его «тараканах». Вторую половину дня она провела в больнице, дежуря возле реанимации, где лежал Уткин. Врачи старались обходить ее стороной, потому что она постоянно приставала к ним с расспросами о состоянии пациента, а они устали отвечать, что изменений нет. И вот – отличные новости от Виктора!

– Он прячется на даче у приятеля, – ответил на ее вопрос Логинов. – Я сейчас туда собираюсь, но решил для начала тебя предупредить… Кстати, ты чего трубку не берешь?

Лера вытащила сотовый и увидела, что он полностью разряжен.

– Кто тебе рассказал про дачу?

– Господи, – картинно воздел руки к небу опер, – ты же сама сказала, чтобы я нашел бывших однокурсников Гущина, так? Ну вот, я и нашел! Один не при делах, зато второй… ну, после небольшого давления, конечно, рассказал, что отдал Антону ключи от дачи в Приозерске.

– Класс!

– А то! Ну, я молодец?

– Еще какой молодец! – искренне похвалила Лера, удивляясь про себя, как сильно, оказывается, мужчинам требуется одобрение. Ей казалось, что достаточно самому знать, что ты сделал что-то хорошо и правильно, и сознание этого уже делает тебя счастливым. Однако, работая в мужском коллективе, она пришла к выводу, что с представителями противоположного пола все иначе: им нужно почаще напоминать, какие они замечательные, и это приносит плоды: мужчины удваивают усилия и стараются заслужить еще большее восхищение. У Лериных матери и сестры это понимание в крови, они с ним родились, а вот Лере приходится все познавать на собственном опыте!

– Севаду возьмем, – добавила она. – И подкрепление надо…

– Щас! – хмыкнул Логинов. – У Падояна отгул. И зачем нам подкрепление – чтобы взять подмастерье ювелира?

– Возможно, этот самый подмастерье того самого ювелира и грохнул!

– Вряд ли, да ты и сама так не считаешь, верно?

– Я позвоню Леониду, пусть дежурит в больнице: Уткина надо «колоть», как только он сможет говорить, и до того, как станет хорошо соображать!

– Давай-давай, пошевеливайся, а то ехать почти четыре часа с учетом пробок!

Время близилось к вечеру, поэтому дорога только до выезда из города заняла больше часа.

– Черт, когда доберемся, уже стемнеет! – пробормотал Логинов, встраиваясь в длинный поток машин за город.

Конечно, самое время ехать на дачу, жарить шашлыки, печь картошку на углях и наслаждаться природой. Лера даже затосковала: у нее вот, к примеру, никогда не было загородного дома – даже самой завалящей избушки. И дедушки с бабушкой не было – оба уже умерли к тому времени, как она появилась на свет, вот почему маме было так тяжело растить их с сестрой, ведь приходилось со всем справляться в одиночку! И друзей с дачами у Леры тоже нет: Арамаис, муж Эльки, сугубо городской человек, и Лера с трудом могла представить его, к примеру, колющим дрова во дворе или растапливающим печку… С другой стороны, с камином в гостиной он же справляется!

– О чем мечтаешь? – поинтересовался Логинов, удивляясь необычной молчаливости и задумчивости спутницы.

– О даче, – честно ответила она.

– Да ты дома-то не бываешь – зачем тебе дача?! – хохотнул Виктор.

– Если бы у меня была дача, я бы там бывала!

– Да ладно тебе, – отмахнулся Логинов, – у тебя хоть свое жилье есть, а у меня вот…

– Ипотека?

– Угу. Знаешь, а я понимаю этого Антона!

– В смысле?

– Он батрачил на Фельдмана, получая копейки, обслуживал вздорного старикана, делая все, что тот прикажет, и не видел особых перспектив. В то же время он наблюдал, как Фельдман ловчит и мухлюет, зарабатывая большие деньги – ну кто бы не соблазнился?

– Молодой парнишка, мечтающий о счастливом будущем с любимой девушкой, уж точно клюнул бы! – вздохнула Лера. – Ну, задержим – узнаем. Ты прибавь скорость-то!

– Да успеем мы, успеем, не нагнетай!

– Ты же сам меня торопил!

– Но теперь-то спешить ни к чему: в конце концов,