– Мы неплохо провели здесь время, правда? – спросила она Сесили.

– Лучше не бывает, – согласилась та.

И они снова влились в сутолоку бала.

Мистер Пембертон на глаза не попадался, за что Китти поблагодарила судьбу. Как только они встретятся, ей придется весь вечер молить о прощении, ублажать самолюбие оскорбленного искателя ее руки и уловками выманивать из него предложение, которого она ждала два дня назад. И хотя необходимость покинуть этот зал, этот город помолвленной никуда не исчезла, Китти, вопреки требованиям долга, хотелось подарить себе всего несколько минут свободы.

Тетя Дороти почти немедленно покинула подопечных, чтобы найти мужа (своего мужа, мысленно повторила Китти, еще не оправившаяся от потрясения). Собралась по своим делам и Сесили.

– Мне нужно увидеть Монтегю, – сказала она.

– Тогда иди, – мягко откликнулась Китти. – Но стойте там, где все могут вас видеть.

Сесили, оглянувшись через плечо, выстрелила в нее сердитым взглядом, словно нашла это предупреждение смехотворным – как будто не она вчера попыталась тайно обвенчаться, – и поспешно обошла зал. В столовой она прошла мимо мистера де Лейси, и они обменялись понимающими улыбками, вспомнив причудливые события недавней ночи. Сесили задержала его прикосновением руки. Она знала, что Китти не хочет ее помощи, но сочла себя обязанной по меньшей мере попытаться.

– Вам следует поговорить с моей сестрой, – торопливо посоветовала она.

– Неужели? – неохотно откликнулся мистер де Лейси.

– Да. Надеюсь, вы сможете ее простить, – пылко продолжила Сесили. – Понимаю, Китти ведет себя странно и обескуражила вас своими поступками, но она действительно вас любит, мистер де Лейси.

– Неужели? – взвизгнул он, внезапно сорвавшись в фальцет. – О боже!

Сесили разглядела в соседней комнате силуэт Монтегю.

– Подумайте о моих словах, – зловеще распорядилась она, прежде чем уйти.

– Боже, хорошо… Не беспокойтесь об этом, – простонал Арчи.

Китти прогулялась по залу, не в силах объяснить даже самой себе, какова цель ее перемещений. Наверное, можно было сказать, что она ищет Пембертона, но правда заключалась в том, что глаза высматривали в толпе вовсе не его фигуру. У противоположной стены она заметила леди Рэдклифф, и та помахала ей. Китти ответила тем же. Стоявший рядом с матерью мистер де Лейси, поймав взгляд Китти, почему-то побледнел. Странно. Там же обнаружилась леди Амелия – волосы зачесаны наверх, юбки струятся вниз. Леди Рэдклифф, должно быть, решила что дочери будет полезно набраться опыта в этом сезоне перед дебютом в следующем. Леди Амелия прекрасно выглядела, однако воинственный блеск в ее глазах, кажется, предвещал беду.

Заиграл оркестр, сообщая о неминуемом начале следующего танца, и бесцельно бродившие до этого момента гости начали собираться в пары. Дамы подхватывали юбки, джентльмены протягивали руки. А потом Китти увидела его. Он стоял недалеко – в нескольких футах и, должно быть, ждал, когда она заметит, ибо, встретившись с ней взглядом, насмешливо приподнял брови, словно говоря: «Вы опоздали».

Она вопросительно сощурилась в ответ. Он приглашающе вытянул руку, и она без раздумий и сомнений пошла вперед.

– Мне бы и в голову не пришло, что вы можете отступить от своих правил касательно танцев, – сказала Китти, приблизившись.

– Я решил сделать исключение, – заверил ее Рэдклифф. – Потанцуете со мной, мисс Тэлбот?

Это был их последний шанс. Завтра она едва ли позволит себе нечто подобное, но хотя бы… у них хотя бы останется это воспоминание. Она вложила свою руку в его, и они, не обменявшись больше ни словом, вышли на площадку. Заиграла музыка. Кажется, будет вальс. Ее первый вальс.

Рука Рэдклиффа обвила ее талию, ее ладонь опустилась на его плечо. Как это отличалось от их первого танца! Отличалось неизмеримо. Тогда их разделял целый океан, но сейчас они стояли очень близко. Намного ближе, чем Китти могла себе представить. Она ощущала тепло его тела, трение гладкой ткани его смокинга о ее платье, давление его ладони на своей спине и даже – хотя ничего невозможно было расслышать за музыкой – его дыхание у своего уха.

Она не смотрела на него – не могла, – когда они вместе с остальными танцорами заскользили вокруг площадки, совершая пируэт через каждую дюжину шагов. Происходящее стало для Китти полной неожиданностью, и в кои-то веки она не продумала заранее, что скажет, как обернет события в свою пользу. Партнер, видимо, тоже счел ее поведение необычным, ибо через несколько мгновений удивленно хмыкнул.

– Вы молчаливы – на вас это не похоже, – заметил он с улыбкой.

Она встретилась с ним взглядом, но быстро отвела глаза, испугавшись того, что он может в них увидеть. Давно уже она не нервничала так сильно в его присутствии.

– Не знаю, что сказать, – призналась она тихо. – Поверьте, для меня это так же незнакомо и странно, как и для вас.

Он плавно закружил ее в пируэте, уверенно направляя вращение. Зал промелькнул перед глазами Китти, а потом они вернулись в объятия друг друга, крепко сцепив ладони.

– В таком случае, возможно, лучше начать мне, – произнес Рэдклифф и сделал глубокий вдох. – Я многое понял в разговорах, вернее, спорах с вами за эти несколько месяцев. Вы заставили меня признать мое собственное лицемерие, подвергли испытанию все мои воззрения, помогли мне осмыслить все те битвы, которые я по-прежнему – после стольких лет – веду с отцом.

Если мгновение назад Китти не могла взглянуть на него, то теперь не могла отвернуться. Его слова словно пришли из грезы, но она ощущала их как почти невыносимое бремя – настолько близко (слишком близко!) они подступали к тому, чего она всегда хотела, но о чем никогда не позволяла себе размышлять. Снова пируэт. Китти совершенно не следила за танцем, сосредоточившись на партнере, и тем не менее каким-то непостижимым образом их ноги ступали в такт.

– Думаю, теперь я совершенно другой человек, – сказал он, не отводя от нее взора ни на секунду, – благодаря нашей встрече, и… теперь я себе нравлюсь. Мне нравится, кем я стал рядом с вами.

Пальцы Китти напряглись в его ладони. Каждое произносимое им слово было как удар молнии в сердце, удар яростный и неотвратимый. Выдержит ли она, сможет ли выслушать эти признания, если после них ничего не изменится?

– Однажды вы спросили, – хрипло продолжил Рэдклифф, неотступно глядя ей в глаза, – насколько важным было бы для меня ваше происхождение, будь ваши чувства искренними. Я не ответил вам тогда, но, мисс Тэлбот… Китти, вы должны знать, что теперь оно не имеет для меня никакого значения.

Она втянула в себя воздух, и это прозвучало скорее как всхлип.

– Это так? – спросила она.

Мелодия звучала все громче, танец близился к концу. Они сделали финальный пируэт – на одно мгновение, затаив дыхание, потеряли друг друга из виду, а потом он снова притянул ее в кольцо своих рук.