☘️

Комиссар не пришел к обеду, как обещал в записке. Явился он лишь к вечеру, когда я уже извелась от волнения.

– Рейн, – выдохнула я с облегчением, впуская его в зал, и подалась вперед, чтобы обнять. Сложно было сдержать этот порыв. Мне нужно было прикосновение его уверенных рук, его близость и слова о том, что все будет хорошо.

Но ноги примерзли к полу, потому что комиссар явился не один – за его спиной маячила нескладная фигура доктора Штрауса.

Я попятилась, оробев от неожиданности. Мужчины вошли, строгие, собранные и решительные. Занта быстро запрыгнула на шкаф и спряталась.

– Добрый вечер, Эрла, – приветствовал меня доктор с легким смущением.

– Как прошел твой день? – спросил Рейн. – Все было спокойно?

Я впилась в него глазами. Рейн выглядел одновременно потрепанным и грозным. Он не заходил домой переодеться и побриться, воротник его рубашки был измят, галстук завязан небрежно, щетина густо покрыла подбородок. Лицо бледное, черты заострились, но глаза яркие, настороженные, и мелькнуло в них нечто неожиданное – не сожаление ли?

В руках Рейн нес плоский железный ящик, усиленный магическими запорами и кристаллами, с черными печатями Верховного Совета магии на крышке. Со странным подарком он явился в мой дом.

Ноги задрожали, а сердце забилось с неровными паузами.

– Рейн, что это значит?

– Господин Штраус, древоядица на той полке, – обратился Рейн к доктору, не встречаясь со мной взглядом. – Будьте осторожны, наденьте перчатки.

– Знаю, знаю! – возбужденно отмахнулся доктор. – Ах, Эрла, я так рад заполучить этот образец для моих исследований!

– Вам стоило у меня сначала спросить, дам ли я вам его.

– Разве нет? – огорчился доктор. – Но мне нужно ее изучить, чтобы понять, можно ли помочь Бельмору. Это ведь улика.

– Хорошо, берите, – ответила я, внутренне негодуя.

Доктор натянул перчатки и снял древоядицу с полки. Он обращался с растением почтительно. Потрогал шипы, погладил листья, его лицо стало задумчивым.

– Как злокозненна и изворотлива природа в своем жизнелюбии, но ум человеческий еще изворотливее, – пробормотал он. – Где я могу устроиться, чтобы мне не мешали? Или вы позволите забрать саженец в лабораторию?

– Можете забрать, – разрешил Рейн за меня. – Но не забудьте составить отчет.

Доктор, прижимая к животу банку с саженцем, поспешил прочь, даже не попрощавшись.

Когда дверь захлопнулась, я повернулась к Рейну.

– Что ты наделал! – воскликнула я. – Зачем привел доктора? Что еще ты ему рассказал?

– Сядь, Эрла, – велел Рейн. – Нужно поговорить.

Я упрямо помотала головой.

– Эрла, пожалуйста, выслушай меня, – он сменил тон на ласковый, но стальная нотка так и вибрировала в его голосе. И я подчинилась его просьбе-приказу, как будто я была автоматоном и не могла ослушаться команды ферромага.

Рейн придвинул стул и сел, упер руки в колени, наклонился. Его длинные ноги коснулись моих, но его близость показалась мне опасной. Я не знала, чего ожидать от Расмуса.

– Эрла, я вынужден дать официальный ход делу, – заговорил он негромко после паузы, а его светлые глаза неотрывно смотрели в мое лицо. – Сегодня я работал в архивах, потом связался с Советом магов. Получил подтверждение своей догадке. У тебя в доме я нашел то, чего и не ожидал. Удивительное совпадение, – он покачал головой.

– Мой призрак связан с заклятием, что поразило Бельмора?

– Не исключено, что все происшествия являются деталями одной головоломки. Чего только не бывает. Дознание покажет... Но книга на чердаке – часть другого дела. Из-за которого я оказался сослан в этот город.

– Как так?

Рейн заговорил медленнее, тщательно подбирая слова. Желваки на его впалых щеках четко обозначились, словно он стискивал зубы после каждой фразы. Стало ясно, что его рассказ будет касаться вещей, о которых полицейские не распространяются за пределами своего кабинета.

– Я вел дознание по громкому преступлению – краже запретных книг из библиотеки афарского мага Тахира аль-Таккара. Случилось оно немало времени назад, но его продолжали распутывать. Поскольку Тахир – Верховный маг не из последних в Совете. Тахир многие годы вел исследования в цитадели Таф-ар-Целора, он владеет несколькими видами редкой магии. Однако десять лет назад он отошел от своего ремесла, забросил исследования и поселился в провинциальном городке Лиллидора. Его библиотека осталась в столичном доме и охранялась плохо, – Рейн осуждающе прищурился. – Маги часто беспечны; многие имеют ложные представления о собственном всесилии. Мой отец тому пример. Нечего удивляться, что дом Тахира ограбили. Вынесли уйму опасных книг. Все эти годы мы пытались найти как преступника, так и книги. Коллекция Тахира представляет опасность в чужих руках. Дознание вывело меня на высокопоставленного чиновника, любителя вымогать запретные артефакты в качестве взяток. Но он оказался мне не по зубам, и так я очутился в Ферробурге.

Я слушала со все возрастающим удивлением. Грабежи, взятки, могущественные маги, запретные артефакты... Как все это было запутанно и далеко от моего мира! Фрагменты другой жизни, бурной и опасной. Но теперь и моя жизнь стала такой, и я училась принимать ее удары.

– Да, понимаю, – пробормотала я. – Но какое отношение это давнее дело имеет ко мне?

– В библиотеке твоего деда я нашел одну из книг, похищенных из дома Тахира.

– Ты говоришь о книге, из которой появился призрак?

– Именно так, Эрла. Это не просто книга. Это анаман-либра – так называемая живая книга. Вместилище для спектральной сущности погибшей магессы. Звали ее Таффита, ее имя указано на обложке. Возможно, ты читала о Таффите в учебниках истории. Она, как предполагается, владела омнимагией, и была грозной и непростой личностью. Совершила много деяний, которые могут трактоваться как славные, так и как дурные. Что неоспоримо: на ее совести тысячи мертвых людей. Это она являлась к тебе в облике призрака, привязанного бумажному вместилищу. Ее спектрум опасен и непредскауем. Его нужно убрать из твоего дома.

☘️

Я слушала, широко открыв глаза, и старалась не упустить ни слова. В голове царила сумятица. Новые сведения никак не желали выстраиваться в стройную логическую цепочку.

– Как книга с призраком оказалась в библиотеке моего деда?

– Вероятно, Конрад Ингольф приобрел ее на черном рынке. Либо...

Рейн побарабанил пальцами по колену и сузил глаза. Его взгляд, как и многозначительная пауза и направление его рассуждений, меня здорово встревожили.

Либо? Что либо?

– Либо сам был тем грабителем? – я негодующе помотала головой. – Нет, Рейн, это невозможно. Последние годы перед смертью дед не выходил из дома и ни с кем не общался.