В зале воцарилось полное безмолвие. Удивительно, что толпа британцев, обычно столь шумная и беспокойная, могла быть такой тихой. Даже барышни перестали охать.

Хэтерфилд кинул обреченный взгляд на Стефани.

– В библиотеке. Последний раз я видел этот нож там.

Белгрейв-сквер, Лондон

Февраль 1890 года

Стефани правда собиралась спокойно сидеть и ждать Хэтерфилда. В конце концов, что еще ей оставалось? Она скрывалась под двумя масками сразу – и как мужчина мистер Томас, и как загадочная незнакомка.

Но ее сердце продолжало бешено биться, голова пьяняще кружилась после того удовольствия, которое доставил ей Хэтерфилд. Стефани поняла, что не в состоянии тихо сидеть на диване, где они вдвоем только что творили чудесные вещи. «Моя жена», – эти слова до сих пор звучали в ее голове.

Стефани встала и пошла вдоль стен библиотеки, которых не было видно за шкафами и полками с книгами. Они стояли плотно и выглядели так, словно их не вынимали уже много лет. Это были старинные издания, переплетенные в кожу, с латинскими названиями. Стефани обнаружила и более современные романы. Она принялась читать названия, только чтобы сдержаться и не выбежать за дверь. Понятно, что такой порыв нетерпения может только навредить.

Ей не надо было появляться здесь в таком виде. Но у нее не хватило сил справиться с искушением и появиться перед Хэтерфилдом в своем истинном обличье. Леди Шарлотта заявила, что она – ничто, грязь под ее ногами. Что ж, теперь ей известно, что это не так. Но последствия такого безрассудного поступка могут быть ужасными.

Стефани пошла дальше и в конце библиотеки увидела огромный письменный стол из красного дерева на массивных ножках, похожий на квадратного бегемота. Она провела пальцами по блестящей поверхности, на которой ничего не было, кроме лампы в одном углу и фотографии в рамке – в другом.

Последний предмет ее заинтересовал. Она взяла фотографию и поднесла к глазам. На порыжевшей от времени карточке стояли какие-то люди на незнакомой ей каменной лестнице. И тут Стефани увидела лицо Хэтерфилда. Он был единственным, кто улыбался, и девушка знала эту улыбку, очаровательную, но неискреннюю, предназначенную для посторонних людей. Она едва походила на то сияние, которым Хэтерфилд одаривал ее, когда оставался с ней наедине. На снимке он стоял в центре, высокий, мускулистый, в своем костюме для гребли. Его золотые волосы на фото получились почти белыми, а в широких ладонях он держал серебряный кубок. На фотографии была подпись: «Университетская регата, 1883 год. Призер – коман-да Кембриджа, капитан Д. М. Ламберт».

У Стефани навернулись слезы на глаза. Она опять подвергает его опасности, но ее храбрый рыцарь все равно пойдет на все, чтобы поймать и обезвредить врагов. Ради нее Хэтерфилд готов даже на убийство. И готов сам умереть. Да, она с радостью пройдет с ним всю жизнь, даря свою любовь, откажется ради этого от короны и права на престол, родит ему детей и будет до самой смерти радовать его своей улыбкой, отдавать свое тело. Но все это не окупит того, что Хэтерфилд уже сделал для нее.

Внезапно дверь в библиотеку распахнулась и с грохотом ударилась о стену.

Стефани выпрямилась и спрятала фотографию за – спину.

Перед ней стоял герцог Сотем. Его взгляд метал громы и молнии. Седые волосы торчали в разные стороны, а ладони были сжаты в кулаки.

– Мадам, кто вы такая? – грозно прорычал он. – И что делаете в моей библиотеке?

Но Стефани была принцессой Хольштайн-Швайн-вальд-Хунхоф, дочерью кронпринца Рудольфа. Она танцевала с кайзером, общалась с русским царем на официальном приеме и сказала ему, что икра с Каспийского моря ей не понравилась. Она победит этого пухлого английского герцога, даже если одну ее руку свяжут за спиной.

С другой стороны, Сотем вскоре мог стать ее свекром. И Стефани решила ему об этом рассказать:

– Тише, сэр. Не кричите на вашу будущую невестку.

– Что?!

– Конечно, сейчас неподходящий момент для такого признания. К тому же Хэтерфилд, наверное, хотел бы сам сообщить вам об этом. Но все получилось именно так.

Он шагнул к ней и остановился рядом. Его лицо стало белым, как у покойника. Голубые глаза, светлее, чем у Хэтерфилда, со страхом и недоумением смотрели на нее. Стефани заметила, что они покраснели и за изумлением прятался ужас поражения.

– Это ложь! Вы не имеете права так говорить! Мой сын обручен с леди Шарлоттой Харлоу. Мы сейчас собираемся объявить об этом.

Стефани подняла брови. Так делала мисс Динглби, когда она подавала гувернантке второпях написанное сочинение и просила отпустить ее поиграть в саду.

– Поразительно. А вы сообщили об этом факте самому Хэтерфилду? Думаю, он немало удивится.

Герцог не выдержал и стукнул кулаком об стол.

– Как вы смеете разрушать этот союз?! Лишать моего сына счастья! Думаете, что наряд шлюхи и распутные манеры помогут…

– Лишить его счастья? Теперь мой черед спросить вас – как вы смеете такое говорить? Ведь это вы чуть не лишили сына всего, вы и ваша подлая жена. Ведь вам известно, что она с ним сделала? Или вы прятали голову в подушку и твердили, что причина ее полночных хождений по дому – это проблемы с желудком? Срочная необходимость уединиться в будуаре и ответить на письма?

– О чем, помилуй Бог, вы говорите? – прошептал – герцог.

– Это вы чуть не погубили его. Ваша жена едва не лишила его нормальной жизни, а вы никак ей не помешали. Вы не выполнили главный долг отца – не защитили собственного сына. А он всю жизнь страдал из-за этого, не говоря ни слова, не упрекая вас ни в чем. Леди Сотем хорошо постаралась, пытаясь замарать его душу, но только ей это не удалось. Хэтерфилд оказался слишком хорошим и слишком сильным для нее.

– Это неправда.

– Нет, правда. Вы ведь всегда знали об этом в глубине души? Гореть вам в аду! – Стефани наклонилась к нему. – Если вы попытаетесь опять ранить его, если эта ужасная женщина хотя бы заговорит с ним, я вас уничтожу, понятно? Вы не знаете, на что я способна.

– Убирайтесь вон. – Но властные ноты исчезли из голоса герцога. – Вам тут не рады.

– Хорошо. – Стефани вытащила фотографию из-за спины и вложила ее Сотему в руки. – Вы просто посмотрите на него. На его улыбку. И подумайте о том, чего ему стоило так улыбаться. Он ваш сын. Вы были нужны ему тогда. – Ее голос стал тихим, почти просительным. – Вы нужны ему и сейчас.

С этими словами Стефани ушла, оставив герцога одного. Он стоял рядом со столом, держа фотографию в руках, с выражением полного смятения на лице.

Стефани в изумлении остановилась на мраморных ступенях лестницы.

Горстка людей, которую она оставила час назад, за это время разрослась в целую толпу. Внизу двигался целый калейдоскоп из шелковых платьев всех цветов радуги, драгоценные камни вспыхивали в ярком свете ламп, звуки смеха и громкого разговора поднимались вверх, к куполу из разноцветного стекла над головой. Маскарад леди Сотем все-таки увенчался успехом.