– Оттаиваю, – сказал он, улыбаясь.

– Ой, тебе же еще домой добираться, – вспомнила Маша.

– Не волнуйся, доеду.

– Миш, ты ведь не исчезнешь? – спросила она.

– И не надейся!

– Мы увидимся?

– Конечно. Завтра.

– И снова замерзнем, – она улыбнулась.

– Можем пойти в кино, – предложил Миша.

– Можем, мы много чего можем, – согласилась девушка.

В прихожей Миша оделся, неловко чмокнул ее в щеку, она вышла за ним на площадку. Подъехал лифт.

– Иди домой, простудишься, – с нежностью прошептал он. – Я позвоню утром.

И она покорно вошла в квартиру.

– Что-то я не помню этого Мишу, – озабоченно сказала мама, появляясь в прихожей.

– Что ты, мам, мы давно друг друга знаем, – отозвалась Маша. – Просто видимся редко, он в другой школе учится.

– Надо же, – мама недоверчиво покачала головой, – и что же, вы именно сегодня встретились?

– Да, именно сегодня.

– Нет, я не хочу сказать ничего плохого, на вид очень милый молодой человек, – неуверенно произнесла мама.

– Мам, ну перестань, он очень хороший, – сказала Маша. – Лучше всех!

– Тебе, конечно, виднее… Главное, чтобы ваши отношения не помешали твоей учебе и…

– Мам, давно ли ты говорила, что мне надо больше общаться с друзьями, а не сидеть над учебниками? – напомнила дочь.

– Ладно-ладно, извини.

Маша вернулась в свою комнату, уселась на стул и уставилась на Мишину кружку.

Соблазн был очень велик. А что, если попробовать проникнуть в его сон? Что тут такого, она уже делала это…

Засыпать было страшно. Накатила паника. Девушка лежала под одеялом и изо всех сил боролась со сном. Когда сон начал одолевать, она заставила себя подняться, прошлась по комнате, задержалась у двери, сосредоточилась, почувствовала, как к ней протянулись щупальца тьмы, попробовали, едва касаясь, обожгли холодом и мраком. Кто поджидал ее на границе миров? Какие ловушки и западни расставлял? И главное – враг знал ее, а она даже не представляла, с кем имеет дело.

Сейчас ей было не до рассуждений. Не хотелось, чтобы некто неведомый оттуда проник в ее комнату, пока она спит. Наверное, есть какие-то способы закрыться от незваных гостей, но Маша о них ничего не знала. Нужна разведка, но в ее случае разведывать – значит, еще раз подвергнуть себя опасности. А что, если отправить на разведку стражей? Они не раз выручали девушку в ее странствиях.

Конечно, как она сразу не догадалась пустить по следам преследователей своих неизменных стражей, вот это будет охота! Знатная охота! В ней она станет приманкой, а не жертвой – Гном, Дикобраз и Волк знают свое дело.

Все-таки Маша решила прощупать всю комнату, она искала невидимые лазейки. Проверила окно, стены, шкаф, заглянула под диван и стол. Что она надеялась найти? Она и сама не знала. Какой-то незнакомый предмет, подброшенный ей, как те черные камешки-окатыши, семена зла, что-то неопределенное, но опасное. Девушка была уверена, что почувствует опасность. Но ничего такого не находилось. Она немного успокоилась. Села на диван, прислушиваясь к собственным ощущениям. Тревога хоть и отступила, но не исчезла, затаилась где-то в глубине сознания.

– Как я хочу спать! – шепнула она и прилегла, положив голову на подушку.

Сон навалился почти мгновенно – тяжелый, сумрачный, тревожный, полный смутных образов и затаенной угрозы. Она стояла на краю пропасти, глухое место, темное, замшелые камни и мертвые сосны, свинец и сумрак, тоска до отчаяния. Рядом с ней стояли ее стражи – Волк, Дикобраз, Гном и Маленькая Японка в красном кимоно. Шерсть Волка серебрилась инеем, Дикобраз щетинил иглы. Японка оседлала Волка, Гном сел на Дикобраза. Стражи прыгнули прямо в пропасть…

Под утро ей приснился Миша. Он стоял на ярко-зеленой траве под ослепительно бирюзовым небом, стоял смеялся, совсем как в реальности. Смеялись его глаза и губы, даже его волосы смеялись. Маша подбежала к нему, он взял ее за руку. Его рука была теплой, живой, настоящей. Он повел ее куда-то, она не сопротивлялась. Солнце пекло как в июльский полдень, высокая трава пружинила под ногами, пахло нагретой землей, зеленью, цветами. Девушка могла поклясться, что слышит, как гудят насекомые и невдалеке вскрикивает какая-то птица.

Сон был таким реальным, неправдоподобно реальным. И хотя Маша точно знала, что спит, она не верила самой себе. Вдруг это она здесь настоящая, а все, что с ней было, – это только дурной сон? Ведь бывает же так?

Между тем они с Мишей дошли до опушки леса, здесь было прохладнее, пахло хвоей и немного грибами. Они остановились. Маша вдруг узнала это место. Она уже была здесь раньше. Точно! Если пройти немного по тропинке, то там будет ручей и деревянный мостик с перилами. Маша хотела сказать об этом Мише, но не смогла. Ее поразила внезапная немота. Она силилась сказать хоть слово, он смотрел на нее вопросительно, не выпуская ее руки из своей. От бессилия Маша расплакалась и проснулась.

Она так и лежала на боку, голова на подушке, а ноги на полу. Ее щеки были мокрыми от слез.

Она посмотрела на часы. Еще так рано! Что, если попробовать уснуть и досмотреть сон до конца? Утром ее не похитят. Стражи страхуют. Бояться нечего. Маша забралась под одеяло, устроилась поудобнее, закрыла глаза. И почти сразу увидела серую равнину и неподвижно стоящие человеческие фигуры с обращенными к ней лицами.

– Не дождетесь! – крикнула Маша и не услышала собственного голоса.

Но они услышали. Вздрогнули как один, пошевелились, колыхнулись – и как будто стали ближе. Маша посмотрела себе под ноги и увидела, как ее тень удлинилась и заскользила по камням навстречу к их теням, связала Машу с ними, потянула. Пленница дернулась, попыталась подпрыгнуть, вырваться из тени, ее ноги как будто попали в липкий густой кисель, они вязли в тени, тень становилась все плотнее, не отпускала.

– Я не ваша! – кричала Маша и билась, стараясь оторваться. Она помогала себе руками, отдирала от себя ошметки тени и отшвыривала прочь, в лица тем, кто смотрел на нее, это были разные лица и разные глаза. Их взгляды перекрещивались, сталкивались, в одних было жадное ожидание, другие горели огнем ненависти, в третьих читалось равнодушие, в четвертых – злобная насмешка… Но эти лица и выражения глаз – они были ненастоящими, нарисованными, как старинные театральные или карнавальные маски.

Маша рванулась изо всех сил, она заставила себя отвернуться и не смотреть на своих мучителей.

И сразу же перед глазами услужливо заклубился туман, как будто приглашал поскорее убраться отсюда. Девушка, стиснув зубы, шагнула ему навстречу, погрузилась – и почувствовала, как ее отпустило. Тень оторвалась, напряжение исчезло. Она снова была свободна.