В результате мы пришли к мнению, что древние философы были правы, говоря о преимуществе двух голов над одной. Победу разума над обстоятельствами мы решили отметить кружечкой чая, тем более что в лесу уже изрядно стемнело и продолжать эксперименты с взрывоопасными предметами было не с руки.

Пока мы шли через темный лагерь к Ваниному тенту, я услышал негромкий, но весьма эмоциональный разговор.

— …а кто они такие, ты, сержант, не выяснял? Или покормили, напоили, и тебе хорошо?!

— Ну, вы, товарищ лейтенант, и скажете тоже… Наши, советские люди. А бойцы какие! Вот у них еды у самих в обрез было, так поделились, не зажилили. Стали бы враги так делать?

— А главный у них кто? Старлейт этот?

— Нет, что вы, товарищ майор госбезопасности, Александр Викторович — командир отменный и человек очень хороший!

— Сержант, а ты не путаешь, точно — майор госбезопасности?

Притянув за рукав Ивана к себе, я прошептал:

— Пойдем! Похоже, что Несвидова надо от этого сверхлюбознательного танкиста спасать. А что, везет мне на контуженных шпионов…

Ваня кивнул головой, соглашаясь…

— Сержант Несвидов, ко мне! — негромко скомандовал я.

Под тентом завозились, и спустя несколько секунд оттуда вылез сержант.

— Я, товарищ старший лейтенант!

— Емельян, — по-свойски обратился я к нему, — скоро командиры вернутся, покормить бы их как следует…

— Сделаем, о чем разговор…

— Ну и отлично. А вам, товарищ лейтенант, — обратился я к танкисту, — поспать не мешало. Или вам персональная команда «отбой» требуется?

— А кто вы такой, чтобы мне команды отдавать? — с вызовом сказал танкист.

— Для начала, я — тот, кто спас вас сегодня от повешения. За шею. Это, насколько я знаю, не очень больно, но сильно неприятно. Ну а во-вторых, я — старше вас по званию и должности, и мы находимся в расположении нашей части, а не на посиделках на даче. Так что выполняйте, товарищ лейтенант.

Скороспелов еще пару мгновений усваивал информацию, затем буркнул «есть» и скрылся под тентом.

Покончив с этим делом, я похромал к своему спальному месту, решив дожидаться ребят в горизонтальном положении.

* * *

Проснулся я оттого, что кто-то аккуратно тряс меня за плечо:

— Антон… Антон…

— А? Что? Немцы? — вскинулся я.

— Тщ, тихо, это я, Док.

— А, Серега… Вы уже вернулись? — Я посмотрел на часы. Флюоресцирующие стрелки показывали половину двенадцатого, следовательно, я проспал больше чем полтора часа.

— Вернулись. Давай, ногу свою показывай! Мне Тотен наябедничал, что тебя подстрелили. А потом тебя Фермер с Бродягой ждут.

— А Люк уже там?

— Нет, командир велел дать вам поспать, так что его мы разбудим, как только с твоей ногой закончим.

Осмотрев раны и похвалив меня за грамотные действия, Сережа еще раз обработал рану антибиотиком и забинтовал ногу.

— Док, у меня к тебе просьба есть.

— Что-нибудь вроде «не режьте мне ногу, не надо, не надо, я буду летать»?

— Ответ неверный. Катетер для капельницы нужен. С регулятором.

— На фига он тебе?

— Для подрывных дел.

— С отдачей?

— Нет, мы из него замедлитель сделаем.

— Охо-хо… Ну раз надо, значит — надо.

— И еще, мы там окруженца притащили…

— Что, еще одного?

— Ага, посмотришь парня?

— А что у него?

— Рука сломана и контузия или сотряс.

— И как я без томографа определю? Сам знаешь, сотрясение фиг продиагностируешь… Точнее — фиг докажешь, что это не сотряс…

— Да ладно тебе, нам же не больничный выписывать. Посмотри своим медицинским оком — он и вправду ушибленный или косит?

Закончив медицинские процедуры, мы вместе разбудили Люка, после чего Саша и я отправились к командованию, а Док — к танкисту.

— О, вот и гонщики наши пришли, — радостно поприветствовал нас Фермер. — Ну как покатались? Э, Тоша, а что это ты скособочимшись?

— А то ты не знаешь?

— Нет, так что случилось?

— Поймал пару картечин в ляжку от полицая одного…

— Это я отчасти виноват! — вступился за меня Люк. — У меня рация села, вот и не скоординировали действия.

— Бывает… Как самочувствие-то?

— Канкан танцевать не могу, но в целом — неплохо. А вы как съездили?

— Тоже неплохо, хорошо даже, но аккурат после выемки тайника на немцев с полицаями напоролись. Но об этом — потом, сейчас рассказывайте про объект.

Мы подробно рассказали про наши приключения. Люк продемонстрировал свои зарисовки.

— Что в другую сторону уехали и кругом вернулись — это вы молодцы! — похвалил нас Бродяга. — А вот в деревне лопухнулись. Полицаев надо было тихо уработать! А девку чего оставили? Она нам в Минске бы пригодилась.

— А то я не знаю, как ты к женщинам в команде относишься! — попытался оправдаться я.

— Я к женщинам-бойцам так отношусь, а не к связным и санитаркам!

— Так ее в любой момент забрать из деревни сможем.

— В любой — не сможем! Через пару-тройку часов будем ноги отсюда делать.

— А что за спешка?

— А в СД не дураки работают и не слепые. Через день-другой поймут, что это жу-жу неспроста. Так уж у нас выходит, что весьма характерно работаем. Сопоставят, мальца покумекают и поймут, что в их зоне ответственности кто-то весьма ловкий и нестандартный работает. Транспорт у нас, опять же, а его в кусты не спрячешь и на спине не унесешь. Будем считать, что выход на нашу группу — это вопрос времени! — веско сказал Бродяга.

— Что с мостом делать будем? — спросил я.

— Взрывать! Вот, смотрите сюда, — и командир развернул карту. — Колонной. Не прячась, проходим по этому шоссе и пересекаем трассу Радошковичи — Слобода. Сворачиваем вот здесь на проселок и уходим двумя группами на минирование. Одна работает тот мост, что вы разведали, вторая — вот этот, у Паперни.

— Но мы же, что там и как, не знаем? — удивился Люк.

— Пока первая группа до моста будет добираться, с тобою во главе, кстати, мы проведем доразведку. И очень хорошо, что вы с Ваней насчет замедлителей сообразили. У Бродяги была мысль мобильники приспособить, но ночью без паяльника и инструментов это сложновато сделать будет.

— А вы как, связь с Центром наладили? — поинтересовался я.

— Требуют личной встречи, но хоть частоты для связи дали, — вместо командира ответил мне Шура-Два.