— Меня не за что благодарить, Кевин. Послушай, может, отвезти тебя домой? Уже поздно.

— Нет, мне лучше пройтись пешком. Вы не забудете… о моем предложении? Можно и дальше обращаться к вам? Мы будем видеться?

У Кейдера комок подступил к горлу. Он кивнул и открыл дверь, пропуская Кевина.

— Я тоже этого хочу. Договорились… сынок.

— Увидимся завтра, — сказал Кевин и, прихрамывая, пошел по улице. Он сможет все вытерпеть, если так считает Кейдер.

* * *

Артур и Ирэн сидели в темном кабинете и слушали тяжелый рассказ Кевина. Только один раз их взгляды встретились, и они поспешно отвели друг от друга глаза. Артур положил руку на плечо Кевина.

— Мы с мамой подумаем, как поступить. Но мы гордимся тобой: ты не избрал легкий путь, не захотел промолчать. Я понимаю, чего тебе стоило вот так придти к нам и рассказать все. Доверься нам, Кевин. Мы постараемся найти выход. В данный момент у меня нет ответа. Завтра утром мы решим, что делать. А сейчас попробуй заснуть, тебе это необходимо.

Кевин взглянул на родителей — с любовью на отца и с уважением на мать — и вышел из комнаты. Его руки, словно повинуясь инстинкту, взяли стул и вставили в дверную ручку. Он знал, что не сможет уснуть, но так, по крайней мере, он чувствовал себя в безопасности. Впрочем, в этом доме он никогда не сможет чувствовать себя в безопасности…

Ирэн положила щетку для волос на туалетный столик и подошла к окну. Фостер Дойль Хейден выходил из сверкающего автомобиля, охваченный самой настоящей яростью. Что ж, свершилось: Фостер Дойль узнал о ее вчерашнем предательском выступлении в отделе образования.

— Ирэн! — раздался его гневный голос.

— Минуточку, отец, — отозвалась она сверху.

Ей нужно собраться с силами. Она взглянула на себя в зеркало, затем одернула платье, подправила мизинцем помаду на губах и прихватила носовой платок. Ирэн спускалась по лестнице неспешно, как в замедленной съемке. Она словно онемела. Такое оцепенение она испытала вчера в кабинете Артура, когда Кевин поведал им ужасную правду о Бетт, а Артур хранил гробовое молчание.

— Мне нужно поговорить с тобой, Ирэн. Сейчас же!

— Почему бы нам не пройти в кабинет, отец? Бетт завтракает на кухне. Иди, я сейчас принесу кофе, — твердым голосом произнесла Ирэн, направляясь на кухню.

— Мама, — капризно захныкала Бетт, — молоко прокисло! — Полностью игнорируя дочь, Ирэн ставила на поднос кофейник и чашки.

— Мама, ты меня слышишь? — Ирэн продолжала неторопливо заниматься своим делом, не обращая никакого внимания на ее жалобы. Позже, когда уйдет отец, она поговорит с Бетт. Ну и денек! Все несчастья свалились одновременно…

— Прости меня, мама! Посмотри на меня и скажи, что ты не сердишься. Мама-а-а-а… — голос Бетт стал еще пронзительнее.

Ирэн взяла поднос и плечом открыла дверь. Бетт следила за ней, глаза ее сузились, нижняя губа дрожала.

— Пожалуйста, отец. Ты ведь пьешь черный и без сахара? — Ирэн наполнила душистым напитком тонкую фарфоровую чашку и предложили Фостеру Дойлю. Затем налила кофе себе и подняла глаза на отца. — О чем ты хотел со мной поговорить? — спокойно спросила она и предупредила: — Если повысишь голос, я просто уйду.

Фостер Дойль сделал глубокий вдох, и чашка тонко задребезжала на блюдце.

— Как ты посмела бросить мне вызов своим выступлением в отделе образования? Как ты могла выступить против меня? С какой стати вдруг поддержала предложения «Дельта Ойл»? Боже мой, Ирэн, неужели ты потеряла разум?

— Нет, отец, я не потеряла разум. Думаю, что на самом деле я наконец-то обрела его. Но мне не хочется обсуждать это. Дело сделано. Я так решила. И давай на этом закончим.

— Это Кейдер Хэррис убедил тебя, и не отрицай, — грозно произнес Фостер Дойль. — Ты сама не додумалась бы до этого. Стоило Кейдеру Хэррису появиться на сцене, как он сразу же приручил тебя. Ты словно марионетка, Ирэн, делаешь то, что он тебе говорит.

— Ну и что, если это так? Я люблю его, и он любит меня. Компания «Дельта Ойл» обеспечит его будущее, а он позаботится обо мне. Он уже не мальчишка, и у него есть что предложить. И я намерена принять его предложение.

Лицо Фостера Дойля стало сначала серым, а потом побагровело. Скрюченными пальцами он ухватился за спинку стула. Дыхание сделалось прерывистым. Казалось, он сейчас упадет на пол. Ирэн смотрела на отца, но не спешила бросаться на помощь. Он стар, он прожил свою жизнь…

— И ты считаешь, что если у него будут деньги, все изменится? — старик задыхался. — У него и раньше были деньги, но он не забрал тебя к себе. Он продался. Мне. Я купил его. Поэтому он и сбежал. Ты намерена уехать или остаешься здесь? Так и будешь выставлять свою связь напоказ? Что ты на это скажешь?

— Почти ничего, — она не могла и не хотела доставлять ему удовольствие, показывая, какое впечатление произвели его слова. — Скажи, — добавила она, тихо ставя хрупкую чашку на стол из вишневого дерева, — сколько же я стою?

— Слишком много, — старик тяжело дышал, колени его подгибались. Неимоверным усилием он заставлял себя держаться на ногах. — Он не посмотрел на то, что ты забеременела от него. Его интересовали только деньги и желание уехать из города. Неужели ты не понимаешь, Ирэн? Если ты была ему безразлична тогда, значит, безразлична и сейчас. Ему известно, что Кевин его сын. Если он говорит, что хочет тебя, то это только из-за Кевина, — ноги у Фостера Дойля подкосились, и он рухнул на пол.

Ирэн взяла телефон и набрала номер.

— Отец, если ты меня слышишь, «Скорая помощь» уже в пути, — тихо произнесла она. Потом с отрешенным видом взяла чашку и допила остывший кофе. Ее взгляд встретился со взглядом Бетт. Девочка повернулась и бросилась бегом по лестнице к входной двери. — Думаю, у тебя удар, папа, — сказала Ирэн, глядя на неподвижное тело отца. — Не волнуйся ни о чем. Я вполне способна вести твои дела. И позабочусь, чтобы тебя лечили самые лучшие врачи.

Резкий звук сирены возвестил о прибытии «Скорой помощи» и вызвал судорогу у Фостера Дойля.

Ирэн отступила в сторону, когда санитары вошли в комнату с носилками. Она спокойно стояла у камина и наблюдала, как врачи оказывали помощь отцу. На их лицах ничего не отразилось. Они осторожно уложили старика на носилки и укрыли его.

— Вы поедете с нами в больницу, мэм? — спросил один из мужчин.

— Нет, благодарю вас.

Санитары переглянулись и подняли носилки. Стоя у окна, Ирэн наблюдала, как отца погрузили в машину. Задние дверцы захлопнулись и, казалось, навсегда.

* * *

Когда Бетт бежала к двери, глаза ее были полны ненависти. Она ненавидела весь мир. Бетт мчалась по улице, не глядя по сторонам. Она покажет им всем! Подбежав к похоронному бюро, она остановилась, чтобы отдышаться, потом схватилась за ручку и распахнула дверь.