– В таком случае начну с главного. Можно ли победить ВИЧ-инфекцию?

– На ранних стадиях лечение часто проходит успешно. Запущенные случаи, к сожалению, пока неизлечимы. По крайней мере, такие факты науке неизвестны. Впрочем, с помощью лекарств врачам иногда удается уничтожить вирус в крови больного, у которого в таком случае появляется реальный шанс дожить до старости. Некоторые мои пациенты больны уже по десять-пятнадцать лет, но с чисто медицинской точки зрения они здоровее меня.

– То есть ВИЧ – это вовсе не смертный приговор?

– Скажем так: это заболевание по-прежнему опасно, но не в такой степени, как в восьмидесятых. Раньше единственным известным лекарством от ВИЧ был зидовудин. Применяя его в больших дозах, врачи могли продлить жизнь пациента всего на пару лет. Кроме того, зидовудин давал не слишком приятные побочные эффекты. Со временем науке удалось точно установить, что вирус внедряется в клетку и поражает ДНК, в результате чего происходит ее обратная транскрипция. Проще говоря, дальнейший синтез ДНК происходит на основании информации, содержащейся в одноцепочечной РНК вируса, что в конечном итоге приводит к перерождению клеток и разрушению всей иммунной системы. Дело осложняется тем, что этот процесс развивается не последовательно, а лавинообразно… Помните шуточный вопрос, когда у человека спрашивают, что бы он хотел получить: миллион долларов или цент, который удваивался бы каждый день в течение самого длинного месяца в году? Люди обычно говорят – миллион, и ошибаются: за тридцать один день цент превращается в куда бóльшую сумму. Примерно то же самое происходит и с клетками иммунной системы… но я, кажется, отвлекся. Важным шагом в лечении ВИЧ-инфекции стало открытие эффективных ингибиторов обратной транскриптазы. Эти вещества препятствуют неправильному синтезу ДНК в клетках, благодаря чему вирус переходит в латентное состояние.

– То есть он как бы «засыпает»?

– Можно сказать и так, да. И если начать процесс лечения достаточно рано, можно добиться того, что в крови пациента не будет обнаруживаться никаких следов вируса.

– Что это значит – «достаточно рано»?

– На самом деле тут многое зависит от организма самого больного. Одни поддаются вирусу достаточно быстро, другие сопротивляются дольше, так что проходит довольно много времени, прежде чем они начинают обращать внимание на симптомы. Тут все дело в состоянии иммунной системы человека до заражения.

– А что бывает в случаях, если инфицирование вирусом иммунодефицита накладывается на другие заболевания крови?

– Хороший вопрос, мистер, э-э… Уокер. Дело в том, что в наше время известно уже несколько разновидностей вируса, каждый из которых обладает своими индивидуальными особенностями. И человек может быть носителем не одного, а сразу нескольких видов ВИЧ. Воздействуя на один из них, мы невольно создаем благоприятные условия для развития остальных. А если человек при этом болен еще и гепатитом, вот тогда и начинаются настоящие проблемы.

– Не могли бы вы немного пояснить ваши слова?

Доктор Майерс немного помолчал.

– Как я уже сказал, – продолжил он после паузы, – в случае заражения сразу несколькими типами ВИЧ борьба только с одним из них стимулирует развитие остальных. Если оставить все как есть, разные штаммы начинают конкурировать друг с другом, размножаться ускоренными темпами, что для пациента не менее губительно. В общем, куда ни кинь…

– И сколько может прожить пациент, зараженный сразу несколькими разновидностями ВИЧ?

– Если диагноз поставлен своевременно, такой больной может прожить года два, а может и пять, и десять лет, но это, пожалуй, максимальный срок. Тут многое будет зависеть от таких нематериальных вещей, как сила воли.

– Сила воли?

– Чтобы выздороветь или, в нашем случае, чтобы хотя бы чувствовать себя лучше, человек должен очень этого хотеть. К сожалению, не у всех хватает упорства и силы воли, чтобы ежедневно принимать огромное количество лекарств, да еще следуя довольно сложной схеме. Конечно, страх смерти – довольно сильный стимул, но иногда ему не под силу изменить человеческий характер.

– А если применять эти ингибиторы на более поздних сроках?

– Такой вариант тоже возможен, но… Поймите, мистер Уокер: СПИД – а на поздних стадиях уместно говорить уже о СПИДе, а не о ВИЧ-инфекции, – это не кашель, который проходит, как только вы проглотите соответствующую таблетку. Каждый больной рано или поздно достигает точки невозврата, когда его организм уже настолько разрушен, что никакое лекарственное средство не способно исправить нанесенный вирусом ущерб. Такой человек фактически обречен, дело только во времени.

– И… сколько времени он может прожить?

– Тут, опять же, все зависит от конкретного человека. Кто-то сгорает за неделю, кто-то проживет несколько месяцев или даже год. Когда болезнь достигает критической стадии, оставшееся пациенту время является производной от уровня развития инфекции, помноженного на коэффициент сопротивления иммунной системы и разделенного на вероятность подхватить любое другое, не связанное с ВИЧ, заболевание. Такова примерная формула расчета срока жизни больного, но она, к сожалению, дает лишь приблизительные результаты, которые к тому же часто опровергаются практикой. У меня были пациенты, которые умирали буквально на первом же приеме, но они, к сожалению, слишком медлили с обращением к врачу. Но есть больные, которые обратились в клинику лет десять назад. Мы их подлатали, как могли, и они до сих пор живы.

– Что бывает с человеком, когда наступает конец? Я имею в виду – внешние признаки, симптомы…

– Картина, к сожалению, чаще всего бывает ужасной, такого и врагу не пожелаешь. Человек способен выдержать температуру до 104[55]. При более высокой температуре белки человеческого тела теряют свои свойства и начинают разлагаться. При температуре 105 начинаются бред, помрачение сознания, конвульсии, потеря контроля над внутренними органами… – Врач немного помолчал. – Вам никогда не приходилось видеть – хотя бы по телевизору – больного геморрагической лихорадкой?

– Приходилось. Это был сущий кошмар.

– В нашем случае дело обстоит еще хуже. У больных СПИДом развивается синдром дессименированного внутрисосудистого свертывания крови…

– Как-как вы сказали?

– Для краткости его называют просто ДВС-синдром. Проще говоря, кровь в мелких сосудах начинает сворачиваться, образуя тромбы, и не в каком-то одном месте, а по всему телу. Организм человека способен вырабатывать антикоагулянты, но в конце концов он перестает справляться с массированным тромбообразованием. В результате нарушается микроциркуляция крови в мозгу, почках, печени и других органах, после чего начинается обратный процесс: тромбы растворяются, а кровь перестает сворачиваться вовсе. Гипокоагуляция развивается стремительно, пациенты страдают от обильного внутреннего кровотечения во всех органах… Мы, врачи, считаем большим везением, если сгусток крови в мозгу или в легких прекращает мучения больного еще на стадии тромбообразования.