Энфрит произнес, очень четко выговаривая слова:

– Это я Энфрит, сын Этельфрита, сына Этельрика, и я являюсь правителем этой страны волею и старых богов, и нового Бога. Кто отправил мне послание, Гвалхмай ап Гвиар?

– Послание, которое я привез, передал Кадваллон ап Кадван, король Гвинеда и правитель государства, которое известно вашим людям как Дейра. Мой господин хочет встретиться с тобой, чтобы обсудить условия заключения мира.

Достигнув вершины холма, Беобранд и его спутники увидели внизу, в долине, опрокинувшуюся повозку. Ведущая вниз тропа была крутой и опасной, усыпанной подвижными камнями. Всадники осторожно спустились к повозке. Приближаясь к ней, они увидели глубокие борозды на тропинке там, где повозка начала скользить, пока наконец не повалилась на бок. Одно из ее колес отлетело и теперь лежало в стороне.

Вол, который ее тянул, стал ненужным: его туша лежала в высокой траве рядом с опрокинувшейся повозкой. Из нее вырезали самые лучшие куски мяса, но бо`льшая ее часть осталась нетронутой. Те люди, которых они пытались догнать, похоже, спешили.

– У меня складывается впечатление, что они знают о погоне, – сказал Асеннан, отмахиваясь от мух, которые закружились вокруг его лица, недовольные тем, что им помешали пировать на кровоточащих ранах животного.

– Или же они знают, что вскоре кто-то станет их преследовать, а потому хотят преодолеть как можно большее расстояние до того, как начнется погоня, – сказал в ответ Беобранд.

Асеннан не стал возражать.

– Какая бы ни была на то причина, они движутся быстро. Теперь, без этой повозки, они смогут продвигаться вперед по этим холмам еще быстрее. Как бы их не потерять.

– Пока еще довольно светло. Давайте преследовать их до самой темноты. И ночью не стоит разводить костер. Будет, конечно, холодно, но нам совсем не нужно, чтобы они заметили, что мы к ним приближаемся.

Они снова сели на лошадей и поехали вперед.

Вскоре после того, как они нашли брошенную повозку, они обнаружили несколько строений, стоящих на излучине речушки. Строений этих было четыре, и они представляли собой маленькие хижины с соломенной крышей. Из трех из них поднималась в небо тоненькая полоска дыма. Солнце уже спускалось к линии горизонта. Посветив в течение некоторого времени им в лицо, оно спряталось за облака, а затем зашло за линию горизонта. В долине, куда они въезжали, стало темно. Возле домов никого не было видно.

Всадники осторожно подъехали к этому поселению. Возле хижин имелись небольшие загоны для скота, огороженные плетнем, но они были пусты. Во всем поселении царила странная тишина. Один из загонов был открыт, и его дверца покачивалась на ветру. На дверце виднелись темные пятна. Беобранд спешился и, подойдя к дверце, потрогал ее рукой. Кровь. А еще кровь впиталась в землю под этой дверцей.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – крикнул Асеннан, нарушая тишину.

Он и его спутники подождали в течение довольного долгого времени, но так и не услышали никакого ответа.

– Эй, есть тут кто-нибудь? – снова крикнул Асеннан. И снова никто не отозвался.

Они теперь уже все спешились и привязали лошадей к плетню. Запах крови заставлял лошадей нервничать: они топали копытами и прижимали уши.

Асеннан стал говорить тихо – так, чтобы его не услышали те, кто, возможно, притаился в этих хижинах:

– Будем заходить в каждый дом поочередно. Мы с Беобрандом станем открывать двери, а вы – все остальные – приглядывайте за другими домами на тот случай, если кто-то вдруг попытается напасть на нас из них.

Сначала они подошли к хижине, из которой не шел дым. Беобранд вытащил меч и приподнял щит. Все остальные тоже приготовили оружие. Сумерки сгущались, и никому из них не хотелось оказаться беззащитным после того, как наступит полная темнота. Асеннан посмотрел Беобранду прямо в глаза. Они кивнули друг другу, и затем Асеннан распахнул дверь хижины. Беобранд заскочил в нее, держа щит прямо перед собой на тот случай, если кто-то попытается нанести удар из темной глубины помещения. Но никакого удара не последовало. Всмотревшись, он увидел внутри простенькую обстановку, весьма характерную для такого рода жилищ. Посреди одной-единственной комнаты – очаг. Стол, табуретки, сундук. К стропилам были подвешены какие-то лечебные травы и сухая рыба.

В этой хижине было тихо и холодно. И пусто.

У Беобранда возникло ощущение, что за ними наблюдают. Волоски сзади на его шее встали дыбом.

Он и другие воины подошли к следующему дому и проверили его. Этот дом тоже оказался пустым, и они не обнаружили в нем ничего необычного. В очаге посреди этого дома угли все еще тлели.

Третий дом был таким же пустым, как и первые два. И угли в очаге здесь еще тоже тлели, поблескивая в полумраке, как волчьи глаза.

Уже почти совсем стемнело. Воины, начиная нервничать, подошли к последнему дому. По мере того, как они расхаживали среди этих домов от одного к другому, у Беобранда усиливалось ощущение, что за ними наблюдают, и поэтому он уже был уверен, что из двери четвертого дома на них кто-то выскочит. У остальных воинов тоже возникло такое ощущение. Они все сильно напряглись. Их мышцы уже начинали ныть из-за того, что им пришлось напрягаться в течение долгого времени.

Асеннан распахнул дверь. Из темного пространства перед Беобрандом появилось бородатое лицо Хенгиста. Беобранд невольно сделал шаг назад и выставил перед собой Хрунтинг.

Но из хижины не выскочил Хенгист. Беобранд с облегчением вздохнул. Его глаза сыграли с ним злую шутку. За дверью лишь висел большой кусок темной ткани, предназначенный, видимо, для защиты от сквозняков. Когда Асеннан распахнул дверь, эта ткань слегка вздулась, и поэтому возникла иллюзия, что за дверью кто-то есть.

Чувствуя себя дураком, Беобранд взмахнул мечом и рассек им ткань. За ней он обнаружил еще одну пустую комнату.

В этом поселении, похоже, сейчас никого не было.

– Думаю, они прячутся вместе со своим скотом, – сказал Асеннан. – Наверное, они заметили, как мы приближались к селению.

Незнакомые вооруженные всадники и в самом деле напугали бы очень многих людей.

– Или же они спрятались еще от тех, за которыми мы охотимся, – продолжал Асеннан. – Мы можем здесь отдохнуть. Тут есть крыша над головой и очаг. Ночью мы все равно не сможем идти по их следам, да и местность эту мы толком не знаем.

Все были рады тому, что представилась возможность отдохнуть. Они подбросили хвороста в очаг в самой большой из хижин и распределили, кто когда будет дежурить в течение этой ночи.

Асеннан при этом сказал:

– Помните, что это дома жителей Берниции. Обращайтесь со всеми предметами аккуратно. А теперь отдыхайте. Мы снова тронемся в путь перед рассветом.

Беобранд вызвался дежурить первым. Он нервничал, и спать ему не хотелось. Когда он встал возле привязанных лошадей, в его голове замелькали мысли и образы. Перед ним предстало на темном фоне лицо Странга. Обугленное лицо с оскаленными белыми зубами. Затем – красивое лицо Катрин с умоляющими глазами. Лицо Хенгиста – такое, каким он его видел в последний раз: с рассеченной до кости плотью и стекающей на подбородок кровью. Окта, машущий ему рукой и улыбающийся, – как в тот момент, когда он, Окта, уезжал из Кантваре. Он же с развевающимися на ветру волосами. Реда, которая пыталась улыбаться, хотя уже умирала. Мать, которая схватила его ладони, когда говорила ему свои самые последние – и запомнившиеся ему навсегда – слова. Отец, который с умоляющим видом поднимал руки, когда языки пламени уже начали лизать его соломенный тюфяк…