– Я отвезу тебя обратно.

Она смотрит на меня озадаченно.

– Ты же это не серьезно, да?

Ее губы влажные и распухшие от поцелуев. Длинные волосы растрепаны, а глаза кажутся… слишком мечтательными.

Она внимательно глядит на меня, затем садится в машину, и я с облечением выдыхаю. Наверно, пятнадцатилетний, я ужаснулся бы этому повороту событий, но я знаю, что поступаю правильно.

Поездка обратно длится целую вечность, и хотя мы оба ничего не говорим, молчание не кажется нам неприятным. Когда она неожиданно пытается меня поцеловать и тем самым сильно отвлекает от дороги, я хватаю ее руку, запечатлеваю на ней поцелуй и прижимаю к своему бедру, чтобы удержать там. Мне требуется две секунды, чтобы понять, что это была абсолютно дерьмовая идея – положить ее руку именно туда.

Каким-то образом я возвращаю нас в Фервуд, что является подвигом. В какой-то момент Хейли стала проводить большим пальцем по моим джинсам, и это ничуть не улучшило ситуацию. Совсем наоборот.

В воскресенье вечером улицы города словно вымерли, и даже там, где обычно все занято, я нахожу свободную площадку, чтобы припарковать «додж» прямо перед закусочной. Я глушу двигатель, подношу руки Хейли к своим губам и оставляю легкий поцелуй на костяшках пальцев. Она улыбается, но улыбка не доходит до ее глаз. Не так, как раньше на озере. Она колеблется?

Черт. Я предположил, что этот вечер закончится в ее комнате, а точнее сказать, в постели, но Хейли выглядит нерешительно. И я был бы самым большим ублюдком в мире, если бы убедил ее сделать то, что она не хочет.

Я вздыхаю и отпускаю ее руку.

– Я провожу тебя до двери.

Она моргает в замешательстве.

– До нее всего лишь пять метров.

Мне все равно. Если это позволит провести с Хейли больше времени, оно того стоит.

Не слушая протесты, я вылезаю наружу, огибаю машину, открываю пассажирскую дверь и протягиваю ей руку. Она кажется удивленной, затем тихо смеется и позволяет помочь.

Бок о бок мы проходим несколько шагов до закусочной, с каждым шагом все медленнее и медленнее. Одного взгляда внутрь, сквозь неоновую вывеску в окне, достаточно, чтобы понять – внутри почти никого нет. Пожилая пара сидит за столиком. Два водителя грузовиков за стойкой. А еще Бет, которая ходит с кофейником, и, вероятно, отрежет мне член, если я не верну Хейли домой в целости и сохранности.

– Это был отличный вечер, – честно говорю я, даже если она никогда не поймет, как много дала мне и ребятам – возможность вспомнить время, когда мы были абсолютно счастливы.

– Я тоже так думаю, – она морщит нос, и мне приходится приложить усилия, чтобы не поцеловать ее в кончик носа, потому что она выглядит чертовски милой.

– Я никогда раньше не ела столько зефира за раз.

Я кладу ладони ей на щеки и улыбаюсь. Я просто хочу посмотреть на нее еще раз и запомнить выражение ее лица. Из расслабленного оно становится напряженным, вдруг она смотрит на меня как вчера на озере, как менее часа назад у машины. И я знаю, что мне лучше уйти.

– Сладких снов, Хейли, – я наклоняюсь к ней и целую в лоб перед сном.

Она обхватывает пальцами мои запястья. Несколько секунд мы стоим так с закрытыми глазами, чтобы не дать этому волшебному моменту закончиться.

– Спокойной ночи.

Мне требуется вся моя сила воли, чтобы оторваться от нее, а не притянуть к себе для поцелуя. Каким-то образом я заставляю себя отступить. Всего один шаг. Потом еще один. За ним третий. Последний взгляд на ее красивое лицо, и я ухожу.

Так лучше. Так должно быть лучше.

– Чейз…

Я отхожу всего на пару метров. Мое сердце начинает бешено биться. Очень медленно я поворачиваюсь к ней и вопросительно поднимаю брови, потому что не могу выдавить из себя ни единого звука.

– Останься.

Хейли

Я знаю, что это огромная ошибка. В этом городе я всего на несколько дней или на неделю – как можно планировать что-то с Чейзом? Но разве не я обещала Кэти быть смелой? И вот тот момент, который стоит мне большего мужества, чем все, что я делала до него, наступил. Мои ладони потеют, а сердце бьется где-то в горле. Я глубоко вдыхаю ночной воздух и робко улыбаюсь, повторяя:

– Останься.

Не знаю, на что рассчитываю. Но, конечно, не на то, что он запрокинет голову к небу и вдруг заметит:

– Дождя нет…

Я выдыхаю: что это – наполовину смех, наполовину фырканье?

А потом, прежде чем успеваю что-то ответить, Чейз оказывается передо мной и целует – очень страстно. И это не спокойный поцелуй перед сном. Не поцелуй на прощание. Это начало чего-то нового. Я инстинктивно понимаю, что пути назад нет. Но я и не хочу возвращаться. Я больше не хочу быть той Хейли, какой была до лета. И чтобы ни случилось, я не пожалею о времени с Чейзом. Я не пожалею об этой ночи.

Неохотно я отрываюсь от него, беру за руку и переплетаю наши пальцы. От его улыбки внутри становится нестерпимо жарко. Теперь я могу разрешить себе быть собой – разрешить нам быть вместе. Мне нужно мгновение, чтобы прийти в себя, затем я игриво бью его по плечу, потому что он магнетически действует на меня. И этот парень, конечно, об этом знает. По крайней мере, если я правильно понимаю его усмешку.

Рука об руку мы входим в закусочную. Если бы я знала, чем закончится этот вечер, то, может, поехала бы домой к Чейзу… где спят его родители и младший брат? Гм, лучше не надо. Поэтому пронзительный взгляд Бет для меня предпочтительней.

– Спокойной ночи, Бет! – кричит через плечо Чейз с самым невинным видом, а потом тащит меня вверх по лестнице.

Каким-то образом мне удается отпереть дверь. В комнате темно. Только луна и уличный фонарь перед зданием отбрасывают свет, позволяя разглядеть отдельные фигуры. Стол у окна. Закрытая дверь в ванную. Крошечная тумбочка. Кровать.

Мой взгляд останавливается на ней, но Чейз медленно разворачивает меня к себе, пока мы не оказываемся прямо напротив друг друга. В комнате царит полная тишина. Из закусочной под нами почти ничего не слышно. Только наше дыхание нарушает тишину.

Тихий шорох ткани, скользящей по коже, когда Чейз снимает футболку и небрежно роняет ее на пол. Его взгляд, прожигающий меня насквозь. Он просто стоит на месте, не двигаясь и ничего не требуя взамен. И ждет.

На этот раз никаких колебаний, раздумий и оправданий. Легонько поглаживаю пальцами его грудь. Он задерживает дыхание, прежде чем издать хоть какой-нибудь звук. Я кладу ладонь ему на грудь и чувствую, как мышцы под ней напрягаются. Его сердце стучит как сумасшедшее, так же сильно, как и мое.

Он кладет руки мне на талию. Поглаживает кожу над поясом шорт, а потом берется за блузку. Отвечая на мой кивок, он поднимает ткань вверх, все выше и выше, пока не стаскивает ее через голову. Под ней я ношу бюстгальтер, и, хотя Чейз уже видел меня в нижнем белье во время купания, а в комнате темно, я внезапно чувствую себя особенно обнаженной.