Интересно. Вот я из продвинутого общества, где в политике учитывают даже никчёмные государства-карлики, а в Маллии явная форма феодализма. Отсталый строй! Получается, что должен быть умнее умного, а на деле всё не так. Выходит, что не только в знаниях это самое дело, но и в природном таланте? Или приобретённом? Когда с молоком матери впитывают определённые знания с жизненной психологией, то это сказывается на повёрнутости мозговых извилин в дальнейшем. Вот и получаются частенько у военных — дети-военные, у врачей — врачи, у актёров — тоже из этой серии. У меня с Колокольчиком явно шуты будут. Весёлые, изворотливые, но до политиков им мама с папой внутреннего ускорения не дадут. И слава Творцам, если честно!

С такими мыслями я зашёл в комнату к Юнолине.

— Привет, Доходяга! — весело отозвалась она, увидев мою задумчивую личность.

Да уж… Иногда жалею, что архимагесса бездушной не осталась. Доходяга или Камнежор — благодаря её острому языку, теперь меня так называла половина Босвинда. Снова обретя себя полностью, Юнолька раскрылась во всей красе! Авторитетов нет, приколки покруче шутовских, а одежда — тема особенная и очень отдельная! Недавно под страхом порки запретил ей приближаться во время тренировок солдат на Весёлом Пути. И я не шутил в своей угрозе! Причина проста — увидев очередное её «дефиле», парни валились с полосы препятствий, как спелые сливы с трясущегося дерева. Естественно, травм избежать не удавалось, так как не тем были заняты мысли служивых, чтобы думать о собственной безопасности. Не единожды возникало подозрение, что некоторые специально падали так, чтобы Юнолина их потом полечила. Сломанная конечность или отбитый бок стоили, по мнению оголодавших до женского общества мужиков, того, чтобы лицезреть «еротику» прямо перед своим носом.

Её батя Кортинар — сам жук известный, но я был с ним полностью согласен, что в самовыражении, впрочем, как и выражениях, архимагесса явно перебирает лишнего. Подкинуть ей идейку, что ли, про земных готов? Не тех, которые Древний Рим мордовали, а которые эмо… Или эмо — это готы? Неважно! Тут главное, чтобы пострашнее было и повышало боевой дух вверенного мне подразделения. Хотя… Ну их всех на фиг! Зная шуточки Юнолины, можно смело предсказать, что половина гарнизона помрёт от разрыва сердца, встретившись с ней порой ночною. Нет! Лучше пусть по старинке ходит!

— Здоров, бездушная! — ответил ей той же монетой. — Сколько амулетов «Шут и монетки» сегодня сделала? Там народ в столице волнуется, что деньги взяты, а товар запаздывает.

— Ни одного. Успеется с этим дерьмом! Тут другое меня мучает… Вспомнила твою жену и то, как она под меня подстриглась. Может, мне в Гархеме свою цирюльню открыть? Не простую, а магическую! Буду не только дурам столичным волосы лохматить, но и в чего-нибудь путное наряжу. Не как портные на заказ шьют, а уже готовенькое будет, по моим задумкам сляпанное. Мало или велико — «трахну-тибидохну» и носи на здоровье! Откуда это интересное выражение у тебя, кстати?

— Да был один у нас на Земле маг — Хоттабычем звали. Вырвет волосок из бороды, поколдует с ним со словами «трах-тибидох» — вот волшебство и происходит.

— Странный дед… По своему опыту знаю, что чем больше к крупицам сущего обращаешься, тем больше приходится в будущем пользоваться ими. Одно тянет за собой другое. У него ж не только на голове волосы должны были давно закочиться, но и во всех интересных местах тоже! Хотя идея своеобразная и не лишена… Илий, — подозрительно ласковым голоском обратилась она, — подойди-ка сюда, Камнежорчик ты наш бесценный! Разговор есть на пару волосков, а то мне свою причёску портить жалко.

— Во! — скрутил я ей дулю, отойдя на всякий случай на шаг назад. — Только тронь! Учти, что всё Фанни расскажу, а она, знаешь, как с тобой поступит после этого? Спроси у Веблии — та, думаю, не забыла малую в гневе!

— Хм… С козырей начал… Ладно, живи нетронутый! Шевелюры своей для науки пожалел! Так чего насчёт моей цирюльни скажешь?

— Зачем тебе это? Игрушки денег больше приносят.

— Да у меня теперь этих монет, что хоть зад вместо копилки используй — всё равно не поместятся! Расторгнем по обоюдному согласию договор Творцов, и своё дело в Гархеме открою. Для души! Уже видеть всех не могу в этих шелках и кринолинах! Тьфу! Заодно, когда половина столичных коз будут одеты, как я, батенька с нравоучениями отстанет. Представляешь, что он вчера мне заявил? Будто бы всё, что у женщины выше щиколоток открыто — срам! Ага! Сам, наверное, своих дур завязанными в мешок соблазняет, поборник морали!

— Опять поругались?

— Не! Мы вообще с ним не ругаемся. Спорим часто, но без зла. Архимаги, одним словом. Ты ещё других не видел — вот где дурь прёт! Когда у Баркаша начинается «заскок», то часами может сам с собой в голос ругаться — даже в собственную морду двинуть, но он дядька приличный, а вот от Парочки всякое ожидать можно. Твари ещё те, хоть и по праву в высшие магические круги входят — мощные Владеющие, знающие…

— Парочка? — мысленно навострил я уши, так как ничего не знал про остальных архимагов.

— Есть такие братик с сестрёнкой. Непонятно, чего в них больше — гнилья или силы. Кортинар даже связываться с ними не хочет — не отмоемся потом. Да и Баркаш куда-то делся… Нехорошо это. Такие как он просто так не пропадают. Мы с отцом пытаемся выяснить его местонахождение, только всё без толку. И с мастер-магами беда: всего трое к нам прибилось, а остальные «хвостами виляют» или тоже пропали. Один покинул империю — где ещё трое? Отрыжка демонская! Разобраться бы со всем спокойно, но времени нет. Чую всей своей «мягкой копилкой», что ещё будут неприятности… Прям, зудит вся и сидеть ровно мешает!

Наш интересный разговор прервал запыхавшийся стражник:

— Командир Илий! А там это… Из дворца прибыл! Говорит, что от Императора, и тебя ждёт у принцессы!

— Кто прибыл?

— Вестовой, знамо дело!

Опять? Что-то зачастили гонцы. В другое бы время не обращал на это внимания, но не сейчас. Что делать? Надо идти — рылом не вышел капризничать.

Боец не соврал — Греяна беседовала с симпатичным молодым человеком в офицерской форме, а тот смотрел на неё полными восхищения глазами щенка. При моём прибытии «орёль» встал и, вежливо поклонившись, протянул письмо.

— Отбываю, Ваше Высочество, в столицу, — сообщил я принцессе, прочитав послание, — Император ждёт.

Через час уже тряслись в комфортабельной карете. Вестовой уселся рядом со мной. Молокосос ещё совсем — лет девятнадцать. Наверное, из аристократической верхушки, если офицерские знаки во дворце носит, а не простым сержантом на заставе грязь месит.

Хлыщ нарушил молчание первым:

— Скажите, Илий… Ой! Извините, что по имени без звания!

— Нормально, — буркнул я, — в дороге можно и опустить.

— Благодарю! Позвольте представиться — офицер 3 чина виконт Ласман, младший сын графа Даримаского, седьмой виночерпий и вестовой Императора Ипрохана Основателя.