Около десяти часов Ифа нетвердыми ногами выходит из дома и оседает на крыльцо. Стонет, надевает солнечные очки и сует в рот сигарету.

– Сколько времени? – сипит она, ища по карманам зажигалку.

Моника в мгновение ока срывается с места и выхватывает у Ифы изо рта сигарету.

– Не смей, – говорит она.

Ифа смотрит на нее снизу вверх сморщившись. Моника нагибается и забирает у нее и пачку, и зажигалку. Ифа снова стонет, роняет лицо в ладони.

Гретта слышит, как Майкл Фрэнсис спрашивает:

– Что с ней?

Клэр шикает на него, отвечает:

– Ничего.

– Хочешь кусочек хлеба? – спрашивает Гретта младшую дочь.

– Нет. – Ифа поднимает голову и словно обдумывает ответ заново. – Вообще-то, да.

– Умница. – Гретта встает, радуясь тому, что у нее есть дело.

Она не любит сидеть на месте, какие бы неприятности ни случились. Когда впереди что-то есть, это полезно, даже если это «что-то» совсем небольшое.

В кухне она снимает с куска масла стружку, когда до нее доносится голос Хьюи, кричащего:

– Смотрите!

Гретта роняет нож.

– Что? – спрашивает Майкл Фрэнсис.

– Смотрите, кто идет!

Гретта вылетает за дверь, на солнце, бежит по дорожке. У калитки она останавливается. Прикрывает глаза ладонью. По дамбе идет человек, как раз спускается на дорожку по склону. Сутулый, с опущенной головой. Они смотрят, и он вскидывает руку в приветствии.

– Это он? – спрашивает Моника, она всегда была близорукой, но в жизни этого не признает.

Гретта распахивает калитку, выходя из сада. Поднимает руку и машет в ответ.

– Он, – отвечает она.