В конце концов Хольцварт согласилась молчать и держаться подальше от репортеров, если они попробуют дозвониться до нее. В конце разговора Майкл изобразил сочувствие и поддержку, постарался произвести впечатление заботливого друга, пока она на другом конце линии шмыгала носом и обливалась слезами.

«Надеюсь, все будет нормально», – сказал Майкл.

«Спасибо, позаботься о себе», – ответила Хольцварт. Они попрощались и дали отбой.

Отложив телефон, Хольцварт разрыдалась. Позже она говорила, что прошлое накрыло ее волной воспоминаний. Вспомнился разрыв с Калаником, то, как он обращался с ней. Она вдруг почувствовала, что, вступив с ним в отношения, унизила себя.

Вскоре после описываемых событий Хольцварт позвонила Рейчел Уэтстоун, директору по связям с общественностью у Каланика. Габи пребывала в совершенном расстройстве. Она рассказала Уэтстоун об инциденте в Корее, о звонке Майкла; она рассказала все. Ошеломленная Уэтстоун принялась извиняться перед Хольцварт, задала несколько вопросов и попыталась утешить ее.

По окончании разговора Уэтстоун собрала остальных руководящих работников Uber, включая Салли Ю – главного консультанта по юридическим вопросам, Лиану Хорнси – главу департамента трудовых ресурсов и Арианну Хаффингтон, которая все активнее участвовала в управлении кризисными ситуациями. Предстояло решить, как уладить это дело, и молиться, чтобы не случилось утечки информации. Все были вне себя и злились на Эмиля Майкла; он поступил глупо и опрометчиво, в духе «Крестного отца».

Должно быть, Майкл осознал свою ошибку. Через день после совещания руководителей отделов Хольцварт начала получать от него сообщения. Майкл явно пытался прикрыть свою задницу. Он писал:

Ужасно сожалею, что в нашем разговоре по телефону мне не хватило такта. Я сильно паниковал. Мне нужно было порасспросить тебя о жизни, как вообще идут дела. Я тревожусь о тебе и считаю своим другом. Когда-то мы неплохо проводили время вместе. Надеюсь, ты мне веришь.

Был бы рад встретиться246.

Майкл сумел убедить нескольких женщин помочь ему. Он заставил свою девушку отправить сообщение Хольцварт. Позже еще одна сотрудница Uber прислала ей сообщение, спрашивая, как дела. И еще одна женщина, подруга Майкла, позвонила ей в тот же день и пригласила на день рождения.

Хольцварт была в смятении, напугана и не знала, что делать. Но еще сильнее она злилась. Злилась на Майкла, поставившего ее в такое положение. Позже она говорила одному репортеру, что не хотела, чтобы ее заставляли молчать. Майкл был громила, простой и недалекий; он решил, что ее можно запугивать так же, как Uber запугивает людей, встающих у компании на пути.

Габи припомнила один из своих ранних концертов. Она играла на скрипке на лонч-пати Information, журналистского стартапа, дебютировавшего несколько лет назад. В прошлом сайт рьяно защищал Uber, и кое с кем из присутствующих она сблизилась.

У нее еще сохранился номер сотового одного репортера247.

Начиная с #deleteUber в январе 2017 года, за которым последовал пост в блоге Фаулер, видео «Блумберга», фиаско c консультативным советом Трампа и скандал с Greyball, репутация Каланика резко шла вниз.

История в Корее лишь подтвердила то, о чем общественность уже подозревала: Трэвис закрывал глаза на токсичную корпоративную культуру, которая пропитала компанию до самых верхов. Таких руководителей, как Эд Бейкер и Амит Сингхал, поджарили. Джефф Джонс ушел из компании под огнем прессы. Ужасно обстояли дела у Эмиля Майкла, правой руки и доверенного лица Каланика. И над всем этим маячил доклад Холдера, презентации которого ожидал совет директоров. Над штаб-квартирой Uber словно повисла некая мифическая угроза, этакий корпоративный дамоклов меч, готовый упасть в любой момент. Доклад должен был содержать анализ стиля руководства на протяжении восьми лет. Кто мог знать, что еще накопает Холдер?

Хуже всего, что совет директоров снова давил на Каланика, требуя уволить Энтони Левандовски. К концу марта на него вылили столько грязи, что Левандовски превратился в серьезную проблему.

В декабре 2016 года Левандовски запустил в Сан-Франциско программу испытания беспилотного автомобиля – без разрешения, открыто игнорируя транспортные власти Калифорнии, которые назвали эти испытания незаконными248. Почти сразу программа пошла наперекосяк. Одна из испытательных машин Uber средь бела дня вылетела на красный свет и даже попала на камеру, установленную на приборной панели проезжавшего автомобиля. Видео стало вирусным, и Uber опубликовал заявление: «Инцидент произошел из-за ошибки человека. Данный автомобиль не участвовал в испытаниях и не перевозил клиентов. Водитель отстранен, мы проводим расследование. Вот поэтому мы верим, что дороги станут безопаснее, если создать беспилотные машины Uber»249.

Но три месяца спустя «Нью-Йорк таймс» опубликовала статью, в которой процитировала внутренние документы компании. Заявление Uber оказалось ложью250. В проезде на красный свет был виновен не водитель, а программное обеспечение беспилотника. Uber врал репортерам в глаза, а сам проводил незаконные испытания в родном городе.

Ситуация с Левандовски показывала: компании есть что скрывать. Энтони отказался сотрудничать по гражданскому иску, поданному Waymo. Ближе к концу марта он сослался на свое право, согласно пятой поправке, не давать показаний против себя по этому делу, если правительство возбудит уголовное преследование против него лично.

Каланик понимал, что нужно увольнять Левандовски, но никак не мог заставить себя пойти на это. Как и Каланик, Левандовски был обаятельным человеком, исполненным харизмы и обладающим талантом шоумена. Их долгие прогулки по Эмбаркадеро[91], постоянные джем-сейшены, родство душ – все это приводило в восторг Каланика, называвшего Энтони «братом от другой матери». Для отвода глаз Каланик с Левандовски провели серию внутренних перестановок в компании, объявив, что Левандовски будет работать над беспилотным автомобилем, но устранится от дискуссий вокруг лидара, ключевой технологии, главного пункта претензий Waymo. Эти нелепые потуги никого не одурачили; Левандовски продолжал командовать парадом.

Каланик всегда противился тому, чтобы лично объявлять людям об увольнении. Даже в тех случаях, когда, как с Левандовски, было предельно ясно: только сам гендиректор может занести топор над головой. Только под нажимом со стороны Билла Герли и Дэвида Бондермана на заседании совета директоров у Каланика наконец не дрогнула рука. В конце весны 2017 года Энтони Левандовски был уволен251. Каланик горевал об утрате близкого друга и сподвижника. Вся остальная компания, от самой верхушки и донизу, его чувств не разделяла.

Еще несколько недель спустя судья Уильям Олсап, который вел гражданский иск Waymo против Uber и Левандовски, передал материалы в офис федеральной прокуратуры в Сан-Франциско – «для изучения на предмет возможного хищения коммерческой тайны»252. Если бы прокуратура решила возбудить дело, это стало бы началом уголовного преследования Левандовски, которое могло закончиться реальным и длительным тюремным сроком.