Лорд Мегстром Сэйтану понравился сразу же. Это был мужчина в преклонных годах, с добрым лицом, обрамленным длинными белыми волосами, и голубыми глазами, которые, судя по всему, большую часть времени иронично или озорно блестели. Сейчас в них была лишь серьезность, однако не презрение. Что ж, по крайней мере, лорд Мегстром примет решение, основываясь на своих собственных убеждениях, достоинстве и чести.

Лорд Фриант же, напротив, уже его принял. Худосочный и тощий, источающий запах дорогого средства для волос, неприятный, несмотря на пышное великолепие наряда. Он поглядывал вокруг с явным отвращением и то и дело подносил к губам надушенный платок, обрамленный кружевом.

Сэйтан провел их в парадную гостиную, находившуюся справа от большого зала. Это была большая комната, но мебель здесь стояла так, чтобы можно было в любой момент отгородить часть ее высокими расписными ширмами. Сегодня они были на месте, сделав представшую перед гостями обстановку несоизмеримо уютнее. Оштукатуренные стены были выкрашены в нежный кремовый цвет. Все картины выдержаны в одной цветовой гамме – неяркая акварель. Мебель по большей части темная, но не тяжело весная. Пол устилают два роскошных дхарских ковра. На столе возле окна стоит ваза с букетом свежих цветов. Наблюдая за тем, как лорд Мегстром исподволь осматривается, Сэйтан быстро понял, что пожилому лорду обставленная со вкусом гостиная пришлась по душе.

– Это восхитительная комната, Повелитель, – произнес лорд, садясь в предложенное кресло. – Вы часто ею пользуетесь?

Сэйтан засунул руки в карманы толстого, удобного свитера.

– Нет, – отозвался он после краткой, но все же заметной паузы. – У нас не так часто бывают высокопоставленные гости. – Повелитель повернулся к дверям: – А, вот и вы, Беале.

Дворецкий стоял в дверях с пустыми руками.

Сэйтан удивленно поднял бровь:

– Принесите, пожалуйста, закуски для наших гостей.

– Будет исполнено через минуту, Повелитель. – Беале поклонился и вышел, оставив дверь открытой.

Сэйтан испытал сильнейшее искушение захлопнуть ее, однако мужественно поборол его, решив, что не стоит унижать Беале необходимостью подслушивать у замочной скважины.

– Мы пожаловали в неудачное для вас время? – спросил второй лорд, выразительно глядя на повседневный наряд Сэйтана и вновь поднося к губам надушенный платок.

«Одеколон вас не спасет, лорд Фриант, – холодно подумал Повелитель. – Моим ментальным запахом пропитаны сами камни Зала». Он взглянул на свой костюм – белая хлопковая рубашка с расстегнутым воротом, в котором виднеется Черный Камень на золотой цепочке, черные брюки из той же ткани, уже успевшие несколько помяться, толстый свитер с треугольным вырезом.

– Что ж, полагаю, вы ожидали более официального приема. Однако у меня, признаюсь, сразу же сложилось впечатление, что Совет желал бы составить представление о нашей повседневной жизни, об обычных занятиях и делах, поэтому эти два устремления кажутся мне несовместимыми.

– Ну, разумеется… – начал было лорд Фриант, однако его тираду прервало появление Беале с подносом.

Сэйтан изучил содержимое тарелок. По сравнению с обычными представлениями миссис Беале о приеме гостей оное было довольно скудным. Много сэндвичей, но ни одного орехового пирожного или пряных пирожков.

– Как вы полагаете, миссис Беале не могла бы…

Беале опустил поднос на стол с едва слышным стуком.

– Нет, – сухо произнес Повелитель. – Полагаю, не могла бы.

Он разлил кофе по чашкам и предложил гостям сэндвичи, пытаясь проигнорировать искорки, вспыхнувшие в выразительных глазах лорда Мегстрома. Устроившись в углу дивана, откуда можно было спокойно наблюдать за дверью, Сэйтан улыбнулся лорду Фрианту, невольно задумавшись о том, не выпадут ли к концу вечера его судорожно стиснутые зубы.

– Прошу прощения, что вы собирались сказать?

– Ну, разумеется…

Громко хлопнула передняя дверь.

Уловив ментальный запах пришедшей и ее эмоциональное состояние, Сэйтан собрал все свое терпение, заранее взял себя в руки и приготовился к катастрофе.

Через мгновение в гостиную заглянула Карла.

– Чмок-чмок! – заявила она, пытаясь придать своему личику невинное выражение.

Уже обладая опытом разбирательства с вырвавшимися из-под контроля заклинаниями дружного ковена, как про себя Сэйтан окрестил собравшееся девичье общество, Повелитель ощутил вполне оправданный страх при виде «невинной» Карлы. Однако если ему повезет, то, возможно, он никогда не узнает, что она задумала.

Девушка указала на потолок:

– Извините, опаздываю на урок живописи.

Сэйтан тихо застонал и помассировал виски. Неужели он забыл сказать Дужэю, что сегодняшнее занятие отменяется?!

– Будь добра, попроси Джанелль спуститься. Эти господа желали бы познакомиться с ней.

Льдистые глаза девушки пристально посмотрели на лордов Мегстрома и Фрианта.

– Зачем? – отрывисто спросила она и кивнула в сторону лорда Мегстрома. – Дедуля вполне себе ничего и, думаю, безвреден, но зачем ей разговаривать с этим надушенным франтом?

Фриант подавился ответной репликой и тихо зашипел.

Лорд Мегстром поспешно поднес чашку к губам, чтобы скрыть улыбку.

Сэйтан преисполнился уверенности, что к концу дня потеряет половину зубов – они расколются от напряжения.

– Сейчас же.

– О, ну хорошо. Чмок-чмок! – С этими словами Карла исчезла.

– Леди Карла – подруга вашей воспитанницы? – мягко поинтересовался лорд Мегстром.

– Да, – кивнул Сэйтан. Его губы нервно дернулись. – Она и другие подружки Джанелль сюда приехали погостить на лето – если, конечно, я его переживу.

Лорд Мегстром удивленно моргнул.

– Она просто маленькая сука! – брызгая слюной, заявил лорд Фриант, поспешив вновь утереть губы платком. – Вряд ли ее можно назвать подходящей компаньонкой вашей воспитанницы!

– Карла – Королева и Черная Вдова от природы, – холодно отозвался Сэйтан. – К тому же еще и Целительница. Это чрезвычайно энергичная – хоть при этом и довольно устрашающая – юная особа. Как и моя дочь.

Он уловил загнанное выражение, на мгновение мелькнувшее в глазах лорда Мегстрома. Неужели члены Совета даже не удосужились заглянуть в регистр в Цитадели? Как только Джанелль вернулась к ним, Сэйтан и Джеффри подготовили все необходимое, чтобы сразу же вписать ее в журнал. Они договорились не включать в перечисляемые сведения информацию о том, где она родилась, и вообще все данные, способные привести любопытствующего к ее шэйллотским родственникам. Однако они указали, что Камнем, принадлежащим ей по Праву рождения, является Черный. Неужели Совет до сих пор не знал, с кем – точнее, с чем – имеет дело? Или же Трибунал предпочел не сообщать этих сведений своим послам?