Нейроника могла бы помочь не только сократить, сжать производственную цепочку, но и улучшить процесс усвоения книги. С ее помощью мы бы снабдили рычагом и процесс письма книги, и ее прочтение. Эволюционная нейроника позволяет расширить умственное пространство не только автора, но и читателя, направляя его выбор. Можно было бы преобразовать эргономику написания и прочтения, создавая гигантские ценности и способствуя возникновению новой интеллектуально-индустриальной революции.

Существуют тысячи способов приумножить все, что делает человек, включая качество и количество изучаемого материала, а также все его размышления за сутки. Эти технологии создадут в будущем столько рабочих мест, что это недоступно нашему пониманию[330]. Нейроника может стать самым крупным работодателем, и это является еще одной причиной, чтобы не отдавать ее на откуп военным.

Кажется, я усвоил главный урок нейромудрости: любое здоровое дополнение человека должно идти изнутри к поверхности, а не наоборот. За исключением тех случаев, когда его здоровье находится в опасности, он не должен допускать в свой мозг технологии, которые он создал для увеличения своих возможностей. Просто потому, что мозг, нейрон, глиальная клетка все еще намного превосходят все наши технические возможности. Двести тысяч лет внешний мир, суровый и требовательный, испытывал на прочность нашу способность к выживанию, но есть ли какая-нибудь технология, которую человек создал и она просуществовала столь же долго?

Я знаю, что мудрость у нас не в почете, потому что человек преклоняется перед «царством количества», замыкаясь во всякого рода измерениях (интеллекта, успехов, достижений), а не пытается познать самого себя. Допинг в спорте является тому хорошим подтверждением. Однако каждый раз, когда он замыкается на образе самого себя, он сбивается с пути истинного, поскольку все это лишено гуманности. Существующие модели человечества, например, его умственных способностей в обществе, до сих пор неполны и сокращены. Если глупо ограничивать интеллект G-фактором или научные достижения индексом H9 (главный индекс библиометрической псевдонауки), то не нужно и заключать человека, вневременное существо, в рамки преходящих технологий.

«Человек расширенный» — этот термин соответствует возможностям нейроники. Если суть человека больна и страдает от нереализованного эго, то не имеет смысла приумножать его ресурсы. Но если она здорова и преисполнена мудрости, то делать это следует. Начиная от Витрувианского человека до человека нейродополненного перед нами встает один и тот же вопрос: является ли человек придатком рычага или, наоборот, рычаг является дополнением человека? Не потому ли ХХ век оказался таким жестоким и кровавым, что громадное большинство незрелых личностей вверили всемогущие инструменты кучке сумасшедших? Будет ли XXI век характеризоваться здравомыслием или нет, мы не знаем.

Если быть мудрыми, то надо решить, что лучшее дополнение человека должно идти изнутри, в этом и заключается смысл нейромиметизма: исходите от принципов работы мозга, дайте ему рычаги, облегчите ему задачу, снабдите его вашими системами, но чтобы он не поддавался их влиянию. Мне кажется смешным, что в течение десятилетий некоторые программисты могли с презрением относиться к интерфейсу «человек-машина» только потому, что радовались подчинению мозга компьютеру.

Нормальное, равноценное дополнение нервной системы должно относиться к ней как к императрице, управляющей своей империей, и беспрекословно выполнять все ее приказы. Нужно обеспечить надежность и точность их исполнения, тогда каждая умственная операция, каждая унция глюкозы будут использованы максимально эффективно и целенаправленно. Именно это и означает дополнение изнутри — наружу, иначе человек попадет в паутину, которую сам и соткал[331] и из которой он вряд ли выберется.

Суфийский гуру Абу Абдуррахман ас-Сулами (937–102 гг.) написал короткий и полезный трактат, который он назвал «Болезни души и лекарства от них». В нем он перечисляет заболевания нашей психики, их признаки и простые методы улучшить состояние больного. У меня нет ни мудрости, ни образования ас-Сулами, но я думаю, что его исследования стоит повторить в XXI веке параллельно развитию нейронауки. Мы не поможем нейромудрости проникнуть в жизнь, объясняя, «как» тренировать мозг, но мы значительно ускорим этот процесс, поняв, «почему» и «зачем».

Суфий Омар Али Шах поведал старинное предание персидскому поэту Аттару, который в поэтической форме донес его до нас: «Мы приходим в этот мир с абсолютным знанием всех секретов нашего мозга, но в момент рождения ангел указательным пальцем дотрагивается до наших губ, чтобы мы мгновенно забыли о них, и поэтому на верхней губе у нас остается отпечаток его пальца в виде маленькой ямки».

Имеет ли смысл совмещать такие понятия, как нейромудрость и гимнастика для ума? Разумеется! Во-первых, само происхождение термина «гимнастика» свидетельствует о заложенной в нем глубокой мудрости. Он происходит от греческого слова gymnos, обозначающего «нагой, голый». Идеал эпохи Возрождения — это сакральность нагого тела, творцом которого человек не является, он всего лишь создал его оболочку, то есть одежду. Для художников эпохи Возрождения тело и платье характеризовались эстетической разноплановостью, и сначала они изображали нагих персонажей, а затем их одевали. «Гимнастика» предполагает наготу, в смысле абсолютной чистоты тела.

Все это можно с полным основанием отнести к гимноэтике, то есть к умственной гимнастике или «практике чистого (нагого) разума», одно определение которой уже свидетельствует о нейромудрости. Ведь если спортсмен принимает допинг, то в понимании древних греков он не может заниматься спортом (он нечист), а ученик под воздействием нейродопинга не практикует гимноэтику (его ум загрязнен). Что касается высокомерного школяра, гордящегося своими успехами, то и для него нет гимноэтики, поскольку его психической жизнью управляет эго, замкнутое в схемы и системы. Идеалом для гимнастики является расцвет тела при полном отсутствии стимуляторов. А идеал гимноэтики — это расцвет освобожденного разума, а не механический интеллект.