Хотя, признаться, он так и не понял, что между ними происходит. Они по прежнему друзья, или уже встречаются? Казалось бы, у него уже солидный опыт общения с девушками. Но с ней как-то все не клеилось. Как будто просто вернулись в школьные годы.

Вопреки обыкновению, Виктор погряз в лени и даже не думал о собственном росте. Только и того, что каждое утро неизменная пробежка и занятие на спортивных снарядах. Но это у него уже как потребность. Пробовал не заниматься, так потом целый день не отпускало чувство, что он упустил что-то важное. А там и общий физический дискомфорт. Даже с Пашкой, младшим братом, устраивали занятия по рукопашному бою.

Правда, Виктору с этого ничего не шло. Полноценного спаринга у них не получалось, а «Наставника единоборств» у него нет. Впрочем, то, что у брата начало получаться куда лучше, уже награда. А то у бати столько забот, что учить сына попросту некогда. Крутится целыми днями как белка в колесе.

Ну и китайский с японским. Он еще и преподавателя нашел, с которым смог худо-бедно практиковаться во владении языками. У него конечно прибавок к преподаванию не было. Да и сам он знал их не так чтобы хорошо. Но это все лучше, чем ничего. А многие недостатки и шероховатости нивелировала «Лингвистика». В любом случае, сегодня он владел ими гораздо лучше, чем месяц назад…

Наконец в дверях купе появились попутчики. Двое. Н-да. ну или оба два. Ни одного, ни другого, Виктор видеть не хотел. Но тут уж ничего не попишешь. Придется терпеть их общество.

— Что за ерунда. С каких это пор унтера стали ездить в купейных вагонах, — окинув его взглядом, высокомерно произнес Панов.

— Гена, ты выдыхай, — и не подумав тушеваться, произнес Виктор. — Для начала, ты со своими сословными привилегиями опоздал ровно на двадцать лет. Далее, думай, что говоришь, обращаясь к старшему по званию, коль скоро желаешь акцентировать внимание именно на этом. Ну, а на закуску, повнимательней почитай положение о георгиевских кавалерах. А то ведь можно сильно так огорчиться.

— Серьезно, — хмыкнул он.

— А ты не поленись, почитай. И… Гена…

— Геннадий Владимирович, — оборвал его Панов.

— Геннадий Владимирович, — легко согласился он, — не стоит обращаться к проводнику и искать свободное место. Самый разгар пляжного сезона, тут народу, как селедки в бочке. Только поставишь себя в неловкое положение.

— Может хватит уже бодаться. Не в гимназии ведь. Здорово, Витя, — протянул руку Савелов.

— Здравствуй Андрей, — привстал Нестеров, отвечая на рукопожатие.

Панов ручкаться не полез. Виктор то же не проявил инициативы. Правда не отказал себе в удовольствии, глянуть на Суть одноклассников, чтобы удовлетворенно хмыкнуть, и откинуться на стенку купе. А что такого. Даже если опустить ограничение роста ступеней Сути по образованию, их показатели не впечатляли. А ведь наверняка оба не остались без родительской опеки и частично опыт им приобретали. Но и в этом случае, на его фоне они выглядели бледненько.

— Ты как вообще? Я слышал, что запрыгнул в последний вагон и попал-таки в танковое училище. И тут вдруг унтер, — поинтересовался Андрей, уложив свой чемодан, и присаживаясь рядом.

Нестеров периферийным зрением не упускал из виду Панова, усиленно изображавшего равнодушие. Сначала он так же пристраивал свои вещи. Потом, раскрыл газету, и прикрывшись ею начал демонстрировать свою увлеченность прессой. Но это вряд ли. В нем сейчас злость через край. Так что, ловит каждое слово. Ну хотя бы ради уверенности в том, что про него не говорят гадостей.

— Да отлично. Подвернулся счастливый случай. Совершенно случайно повстречал старинного товарища отца. Они в гражданскую вместе воевали. Сегодня он заведует кафедрой. Ну и предложил мне получить заочное образование. Обещал привлечь своих коллег, с солидными надбавками к преподаванию. Я его послушал и написал рапорт на отчисление.

— И? — с искренним любопытством поинтересовался Андрей.

— Сам смотри, — пожал плечами Виктор, предоставляя доступ к своей Сути.

— Да ну! — не поверил своим глазам Савелов.

Нестеров продолжал удерживать Панова в поле периферийного зрения и приметил как край газеты слегка опустился, на секунду открыв глаза одноклассника. Выкуси!

На следующей станции к ним в купе подсела попутчица. Н-да. Стоит ли удивляться, что Панов тут же распушил хвост и начал ее обхаживать. Виктор предпочел покинуть купе. Вот ей богу, лучше бы ехал в плацкарте. Там он с ними точно не пересекся бы. А так… Придется искать варианты, чтобы как-то убить время.

Может вооружиться самоучителем по китайскому или японскому? При всем осознании необходимости повышения уровня знания языков, при одной только мысли об этом, у него едва не заныли зубы. Хватит с него и того, что он занимался ими целый месяц, по два часа в день. Надоели по самые гланды. А если еще учесть то, что изучать иностранные языки ему в принципе не нравилось… Ну уж нет! Лучше тупо простоять в тамбуре, или с равнодушием сфинкса лежать в купе.

Есть конечно еще и вагон ресторан. Но не сидеть же там весь день. Тем не менее, урчание в животе подтолкнуло его именно в этом направлении. Пока обедал, поезд остановился на очередной станции. Стоянка пятнадцать минут. Более чем достаточно, чтобы пройти к зданию вокзала и найти книжный магазин. Брал наспех, но по счастью книга оказалась более чем увлекательной.

Так и проехал увлекшись чтением. Даже в купе практически не находился. Как избегал и общения с попутчиками. Чем похоже разозлил девушку. Два будущих пилота, вьющихся вокруг нее, ее занимали не так сильно, как равнодушие унтера, с двумя «Георгиями» на груди. И вообще, это граничило с пренебрежением!

Она пару раз пыталась обратить на себя внимание, но безрезультатно. Однажды он удостоил ее ироничного взгляда. А во второй раз, ей даже показалось, что он раздражен. Положа руку на сердце, так оно и было. Он слишком увлекся повествованием, когда девушка обратилась к нему с каким-то пустым вопросом. Он даже поначалу не понял, какого собственно ей нужно. А когда сообразил, то ответил. Но увы не смог полностью совладать с собой. Возможно повлияло то, что ей было не так чтобы и плохо в обществе Панова.

По прибытии во Владивосток он не стал дожидаться носильщика. В конце концов, даже офицерам не возбраняется нести в руках чемодан, портфель или аккуратный сверток. Хотя они и стараются этого избегать. А он вообще унтер. Оно бы и вовсе переодеться в гражданку. Н-но… Нравилось ему служить. И форма нравилась. Поэтому он не видел ни единой причины, отчего должен отдавать предпочтение гражданке.

Словом,