– Да, Чарли, мы отсылаем двигатели для ремонта и доводки по распоряжению капитана Мак-Айвера. Все согласно приказу.

– Хорошо. Механики на месте?

– Да. Обе сменных единицы готовы к отправке.

– Хорошо. Какие-нибудь проблемы заметил?

– Пока нет, старина.

– До встречи. – Петтикин повесил трубку. Он упаковал вышивку в рамке и в последний раз окинул взглядом квартиру, испытывая почему-то непонятную грусть. Здесь было хорошо, было и плохо, лучше всего было, когда тут останавливалась Паула. В окне он вдалеке увидел дым над Джалехом, и теперь, когда голоса муэдзинов затихли, до него донеслись привычные звуки перестрелки. – К чертям их всех, – пробормотал он. Поднявшись, он вышел из квартиры с чемоданами и сумкой и тщательно запер за собой дверь. Выезжая из гаража, он увидел Али Бабу, тут же нырнувшего в дверной проем через дорогу от них. С ним были еще два человека, которых он раньше никогда не видел. Черт, что этот сукин сын задумал? – встревоженно подумал он.

Министерство транспорта. 13.07. В огромной комнате было невероятно холодно, несмотря на целое бревно, горевшее в камине, и министр был в толстой дорогой каракулевой шубе и каракулевой же шапке. Он был очень зол.

– Повторяю, мне нужен транспорт на завтра для посещения Ковисса, и я требую, чтобы вы меня сопровождали.

– Завтра никак не могу, извините, – отвечал Мак-Айвер, с трудом скрывая охватившую его тревогу. – Я был бы рад присоединиться к вам на следующей неделе. Скажем, в понедельник и…

– Я поражен, что после всего того сотрудничества, на которое я пошел по вашей просьбе, нам нужно даже обсуждать это! Завтра, капитан, или… или я немедленно отменяю все разрешения, выданные для нашего 125-го. Пожалуй, я задержу самолет прямо сегодня, арестую его сегодня для проведения полного расследования!

Мак-Айвер стоял перед огромным письменным столом, Киа сидел за ним по другую сторону в огромном резном кресле, в котором выглядел как карлик.

– А не могли бы вы полететь сегодня, ваше превосходительство? Мы перегоняем в Ковисс «Алуэтт». Капитан Локарт выле…

– Завтра. Не сегодня. – Киа побагровел еще больше. – Как член совета директоров и ваш начальник я приказываю: вы полетите со мной; мы вылетим в десять часов. Вы меня поняли?

Мак-Айвер хмуро кивнул, пытаясь отыскать выход из западни. И тут кусочки еще не оформившегося плана сложились вместе в его голове.

– Где бы вы хотели встретиться?

– Где находится вертолет?

– В Дошан-Таппехе. Нам понадобится разрешение. К сожалению, есть там некий майор Делами и еще мулла, оба довольно трудные люди, поэтому я не вижу, как бы нам это удалось.

Лицо Киа потемнело еще больше.

– Премьер-министр отдал новый приказ по поводу мулл и вмешательства в действия законного правительства, и имам с ним всецело согласен. Так что им обоим лучше не чинить нам препятствий. Мы встречаемся завтра в десять, и…

В этот момент снаружи прогремел мощный взрыв. Они бросились к окну, но увидели только облако дыма, поднимающееся в небо из-за поворота на соседнюю улицу.

– Похоже, еще один заминированный автомобиль, – сказал Мак-Айвер, чувствуя, что его подташнивает. За последние несколько дней левые экстремисты осуществили несколько покушений, в том числе и с использованием заминированных автомобилей, нацеленных в основном на высокопоставленных аятолл, которые входили в правительство.

– Грязные террористы, да сожжет Аллах их отцов в аду и их самих тоже! – Киа был явно испуган, что доставило Мак-Айверу удовольствие.

– Цена известности, министр, – сказал он голосом, выражавшим глубокую озабоченность. – Высокопоставленные особы, такие важные люди, как вы, являются для них очевидными мишенями.

– Да… да… мы знаем, знаем это. Грязные террористы…

Мак-Айвер улыбался всю дорогу, пока шел к машине. Значит, Киа хочет полететь в Ковисс. Я позабочусь, чтобы он, черт побери, прилетел в Ковисс, а «Шамал» прошел своим чередом.

Завернув за угол, он увидел, что дорога впереди частично завалена обломками, какая-то машина была охвачена пламенем, остальные дымились, в асфальте зияла воронка там, где стоял заминированный автомобиль; взрывом уничтожило ресторан, выходивший на улицу, и раскрошило стену иностранного банка рядом с ним. Все было усыпано осколками стекла из этих двух зданий и витрин магазинчиков по соседству. Много раненых, мертвых или умирающих. Кругом боль, паника и вонь паленой резины.

Движение было перекрыто в обе стороны. Ничего другого не оставалось делать, как ждать. Спустя полчаса прибыла «скорая помощь»; несколько «зеленых повязок» и мулла начали регулировать движение. Через какое-то время Мак-Айверу махнули, чтобы он проезжал, обругав при этом. Медленно пробираясь вперед среди разъяренных водителей и непрерывно гудящих клаксонов, он не заметил обезглавленного тела Талбота, полузаваленного обломками ресторана, и не узнал Росса, одетого в штатское, который без сознания лежал поблизости, наполовину прислоненный к стене; его куртка была разорвана, кровь сочилась из носа и ушей.

Фойе аэропорта Эль-Шаргаза. По другую сторону залива. 14.05. Скот Гаваллан стоял в толпе людей по эту сторону таможенной зоны; его правая рука висела на перевязи. Из громкоговорителя доносились объявления о рейсах на арабском и на английском, и огромное табло с расписанием прибывающих и вылетающих рейсов непрерывно щелкало, показывая время и номера выхода на посадку. Он увидел отца, появившегося из зеленой двери, его лицо осветилось, и он пошел ему навстречу.

– Привет, пап!

– А, Скот, сынок! – радостно приветствовал его Гаваллан, обнимая его, но аккуратно, чтобы не надавить на плечо. – Как ты тут?

– Я в порядке, пап, честно. Я же говорил тебе, со мной теперь все в порядке.

– Да, я и сам вижу. – С понедельника, когда Гаваллан улетел из Эль-Шаргаза, он много раз говорил с сыном по телефону. Но разговоры по телефону – это совсем не то, подумал он. – Я… я так переживал…

Гаваллан вообще не хотел улетать, но врач-англичанин в больнице заверил его, что со Скотом все в порядке, а в Англии его ждали срочные дела и перенесенное заседание правления, с которыми нужно было разбираться.

– Рентген показывает, что кость не задета совершенно, мистер Гаваллан. Пуля прошла сквозь часть мышцы, рана неприятная, но ее вполне можно залатать. – Скоту врач сказал: – Болеть будет сильно, и вы не сможете летать месяца два или больше. Что до слез… тут тоже нет причин для беспокойства. Это просто нормальная реакция на огнестрельное ранение. Перелет из Загроса состояния, понятно, не улучшил – говорят, вы выбирались оттуда лежа в гробу? Одного этого достаточно, чтобы вызвать излишнюю нервозность, не говоря уже о том, что в вас стреляли. У меня бы точно вызвало. Ночку мы вас подержим у себя.

– А это необходимо, доктор? Я… я чувствую себя гораздо лучше… – Скот встал, колени у него тут же подогнулись, и он упал бы, не успей Гаваллан подхватить его.