по пологому краю крыши, прекрасно осознавая, сколь невелика скорость, чувствуя, как утекает время призрачной возможности за что-либо ухватиться и ничего не нашаривая под рукой. А потом внизу разверзлась пустота и перевернутое звездное небо. Кажется, кто-то кричал.

Глава 24

— Прощая, помогаешь злу утвердиться в безнаказанности, — Грай перевел взгляд на окно, за которым повисли хмурые, облачные сумерки. В них ярким зеленовато-бледным, фосфорным пятном выделялся купол часовни и крест. Странно, что обычные люди не видели этого. Впрочем, они во все времена были склонны жаждать чуда и, наверняка, сочли бы подобное добрым знамением. Достаточно вспомнить, как они полагали радиацию средством от всех болезней в начале прошлого века. После — просто красивой безделицей. Таблетки с радием они глотали, чтобы повысить свой тонус, красками с его использованием покрывали стрелки часов, посуду, детские игрушки — яркие же и в темноте светятся. Красиво. Ранее был опиум и искусственно, сплошь лишь по скудоумию и из-за алчной недальновидности политиков, подсаженная на него Англия наряду с рядом так называемых «прогрессивных» стран, а до этого…

— Не согласен. Если зло раскаялось, не простить его было бы неверно, — прервал поток его мыслей Елисей.

— Ну… разве лишь раскаялось, — некромант смерил его взглядом.

Он не помнил, сколько жил на свете этот рыцарь. Впрочем, Грай преспокойно забыл и о том, как долго коптил небо сам. Давно. Столь давно, что порядком устал. Однако каждый раз, встречая представителя Ордена воочию, он никак не мог отделаться от желания уязвить того тем или иным способом. Елисей не менялся, выглядел лет на двадцать, настолько же и думал, несмотря на вечность, распростершую за его плечами призрачные крылья.

— Как думаешь, все решится сегодня?

Грай пожал плечами. Для него решится точно.

— Она давненько светится, — кивнув на часовню, произнес он, — но сегодня больно уж ярко.

— Полнолуние?

Рыцарь тоже чувствовал поднимающуюся из глубин земли злую мощь, пусть и в разы слабее, чем привычный к потусторонним проявлениям некромант, однако Грай все равно не смог отказаться от язвительности:

— С каких пор заключенная в капкан сила зависит от фаз Луны? Тем более, если сила эта темная?

— Некромант, говорящий про темную силу, — нонсенс, — заметил Елисей, поморщившись.

Грай тяжело вздохнул. Вразумлять не имело смысла — все равно не поймет, тем паче рыцарю ни к чему подробности. Смерть и все, с нею связанное, довольно негативно воспринималось людьми с приходом в мир монотеистических религий, а за ними принял подобное отношение и Орден, вымазав одним колером всех потусторонних существ, а заодно и стражей Границы.

— Мне напомнить, во что некогда верили смертные на данной территории, а также во многих иных уголках планеты до того, как один ушибленный на голову библиотекарь приметил группку рабов и внушил им уверенность в богоизбранности? И чего сотворил другой, то ли возжелавший блага для всех, то ли изначально задумавший кошмар, в который обрушил множество человеческих цивилизаций, преспокойно существовавших в различных уголках земного шара и даже не подозревавших друг о друге? А потом отнюдь не светлый его собрат разработал концепцию одной религии, популярной у людей до сих пор, не так ли, рыцарь? — заметил Грай и улыбнулся, увидев, как нахмурился Елисей.

«О да, мальчик. Может, ты и не родился в те времена, когда не так уж мало людей носили на шее навник, но не мог не слышать легенд и приданий», — подумал Грай. Он тоже не являлся жрецом Чернобога, не приносил в жертву животных-меланистов, а позже не лил на алтари красное вино как символ крови. Но вот Некр, уроженец отнюдь не этих мест, предпочитал называть мир, лежащий по другую сторону, Навью и общаться с Марой, а не с Супаем в те моменты, когда переходил Рубеж, оставаясь живым, — единственный из них всех.

— Вряд ли стоит напоминать.

— А о том, что именно Ордену мы обязаны появлением крестоносцев, инквизиции и папского престола? — по идее, сразу после этого должна была вспыхнуть очередная ссора, однако Елисей его удивил.

— Да, это была ошибка, — признал он. — Однако кто их не совершал?

«Библиотекари, — мог бы ответить Грай, но предпочел промолчать. — Эти твари любой свой шаг всегда просчитывали наперед».

— Нынче, вроде как, все устаканивается, сглаживается, люди становятся терпимее друг к другу, — продолжил Елисей, не встретив отпора.

«Терпимее? Ну-ну, — подумал Грай: — Как только люди становятся терпимее, стоит ожидать явления очередного темного библиотекаря, но разбираться с ним, мальчик, придется тебе, а не мне».

— И не только же нас обвинять во вмешательстве в людскую жизнь, — тотчас перешел в нападение Елисей. — Вот ты, например. Зачем вытащил существо из-за Грани? Ты же его даже контролировать не можешь.

Не может — это Грай сообразил практически сразу — во многом потому, что козий вампир не являлся в полной мере потусторонней сущностью. Скорее, он был животным из плоти и крови, способным становиться невидимым, если приспичит, а еще — создавать порталы, куда заблагорассудится. Домовые, банники, лешие и прочая подобная шушера — совершенно такая же, но склонная к социализации.

Со временем и чупакабра могла эволюционировать в занимательную личность. Потому Некр оставил существо там, где оно захотело обитать — в московском зоопарке — хотя рассердился сильно. Не стал он прислушиваться и к «высокому мнению» прочих уважаемых представителей кланов о необходимости наказать нерадивого некроманта-исследователя. Право же, разве можно счесть таковым обязанность сидеть в строительном вагончике, пялиться в окно и переругиваться с рыцарем?

— А все потому, что ты не прислушиваешься ни к кому и не предвидишь опасностей, которые возникают сугубо по причине безалаберности, — продолжал Елисей. По сути он говорил сам с собой, и это особенно забавляло Грая.

Он снисходительно усмехнулся, всерьез задумавшись, стоит ли посвящать рыцаря в истинное положение вещей и, подумав хорошенько, все же заметил:

— Скорее, наоборот.

Елисей замолчал, ожидая продолжения, но, разумеется, не дождался. Не говорить же ему, что в отличие от Ордена, полностью существующего в реальности и по сути являющегося эдакой полицией для сверхов, стражи не просто стерегут Навь, а живут тем миром ничуть не меньше, чем этим. Они исследуют потустороннее и занимаются (с точки зрения многих) накоплением богатств, которые, вопреки известной пословице, вполне способны забрать с собой. А когда Долину Грез пересекает сама Хозяйка, как ласково и уважительно называл Грай