Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 108
Перейти на страницу:

Людовик XI взял это за образец и постоянно использовал такие приемы, память о которых была еще жива, дополнив их другими, более зрелищными, предназначенными для толпы. Тела казненных не только выставляли у городских ворот, но, согласно его личным и твердым указаниям, разделывали, а части отправляли в другие города, до самых границ королевства. Другие способы ославить и унизить сраженного противника явно были почерпнуты из древних времен или опыта других стран. Разрушенные дворцы, особняки и дома, возможно, напоминали разрушение римлянами Карфагена или, что более вероятно, приговор, выносимый «мятежникам» в вольных городах Италии, где партия, празднующая победу, превращала в постыдную пустошь, покрытую грязью и нечистотами, земли, где некогда возвышались дворцы вождей побежденной партии. Оскорбительные картины, карикатуры и позорящие изображения этих поверженных, изгнанных или казненных людей, сопровождаемые долгими назидательными речами с перечислением их проступков, вывешивались на виду на стенах административных зданий целыми десятилетиями, пока их потомки, долгое время служившие мишенью для насмешек и презрения толпы, не выкупали, наконец, свое прощение унизительным раскаянием... и за крупные суммы денег.

Людовик XI также широко использовал, по примеру тех же самых итальянских «коммун», политическое изгнание, изгоняя из королевства всех, кого не мог сразить, но надеялся ослабить благодаря долгому отсутствию. Возможно, эти репрессивные меры с целью унизить «изменника» и покрыть его позором, не приняли во Франции такого масштаба, как в Италии во времена войн между гвельфами и гибеллинами или, в эпоху самого Людовика, между Медичи и Пацци. До нас дошло мало образчиков позорных изображений, заказанных королем, и есть все основания полагать, что он не обращался с этой целью, подобно современным ему властителям Италии, к известным художникам, поскольку сами художники стыдились подобной работы, сравнимой с обязанностями палача. Но отношения с Миланом, Флоренцией и Венецией, постоянные обмены гонцами и посланниками поставляли ему множество сведений о способах дискредитировать своих противников, обвинить их в измене и публично провозгласить врагами общего блага. В этом состояло политическое искусство, которым он владел в совершенстве.

4. Дележ добычи: перекроенная Франция

Во Франции, как и во всей Западной Европе, осужденный за мятеж и измену тотчас после вынесения приговора лишался своего имущества в пользу государя, который располагал им по своему усмотрению, часто раздаривая его верным людям, доносчикам или даже судьям. Такая практика сложилась уже давно. Крестовый поход против альбигойцев и суды инквизиции способствовали большому числу неправого присвоения собственности, передачи вотчин, земель и владений военачальникам, а чаще всего просто соседям-завистникам, мастерам доносов. Полвека спустя, при Людовике Святом, еще не все споры были улажены, и агенты короля по-прежнему старались распутать клубок темных интриг. Опала Жака Кёра в 1450 году, а также нескольких финансовых чиновников непосредственно перед ним ко временам короля Людовика еще не стерлась из памяти. Сыновья Жака Кёра, его друзья и помощники являлись к королю с завидным постоянством, хорошо были им приняты и постоянно напоминали о том, что и так все знали: о бессовестном, порой незаконном присвоении имущества новыми фаворитами, записными мошенниками, отпетыми лжецами.

Еще будучи дофином, Людовик, разумеется, находился в курсе всех этих дел. Он осуждал их, поскольку страдали слуги его друзей. Однако при нем конфискация и раздел отобранного имущества приняли такой размах, что вызвали громкий ропот и нескончаемые тяжбы, не прекратившиеся даже после его смерти. Он часто прибегал к этому средству, возведя его в ранг метода правления. Например, чтобы вознаградить за услуги, не опустошая казну, он выдал тысячу экю из «конфиската» в Бурже Амори де Плюманга — оруженосцу, наместнику капитана де Валоня, который долго служил, не получая жалованья. Гораздо чаще земли и вотчины, отнятые по решению суда, переходили к людям, которые, еще не достигнув высших почестей и не сколотив состояния, отличились во время преследования подозрительных, арестов и судебных процессов: это был способ вызвать или поддержать усердие доносчиков, следователей, комиссаров. Конфискованное имущество также передавалось верным людям, уже занимающим высокие посты, — капитанам или советникам, иностранцам или людям скромного происхождения, которых король хотел сделать богатыми землевладельцами и феодалами.

На процессе Жака де Немура состоялась настоящая «раздача слонов» — список имеющих право на часть «наследства» растянулся до бесконечности. Непристойность, цинизм, разнузданная алчность — репутация судей и короля сильно пострадала.

Никто не обманывался насчет значимости этих дележей и их последствий в социальном плане. Но они не были вызваны неуправляемым стечением обстоятельств, заговорами и судебными процессами, мятежами и изменами. Наоборот: в том, как велись подобные дела, несомненно, просвечивал политический замысел, и от более-менее опытных наблюдателей не могло укрыться, что король преследовал четкие цели. Эти процессы и осуждения позволяли ему обратить в ничто крупные графства и герцогства, раздробить их территории на мелкие участки и в конечном счете распределить их между несколькими новыми вельможами — старательными слугами государства, — и почти стереть воспоминание о власти удельных владык. Это было грозное оружие в руках мастера, которому наказание за преступления давало возможность перекроить политическую карту страны.

Под конец жизни, оставляя записи для своего сына, призванного следовать его примеру, Людовик утверждал, что на протяжении всего своего правления многое сделал, чтобы увеличить «владения короны». Говоря это, он подразумевал только завоевания на севере и на востоке, а не земли, отнятые у мятежников. В этот плане он больше старался вознаградить верных людей, а потому постоянно противостоял

Парламенту, который каждый раз напоминал королю, что имущество, конфискованное у осужденных, должно в полном объеме отойти государству. Он неотступно требовал в настойчивых, зачастую угрожающих письмах, чтобы Палаты как можно быстрее и без дальнейших изысканий зарегистрировали его дары. Наградив владениями, например, Коммина, он потрудился заранее опровергнуть аргументы законников торжественными заявлениями. Эти земли и владения, приобретенные путем конфискации, были отданы без всякого удержания или взыскания, писал он, за исключением лишь полагающихся нам почестей и уважения. Все должно отойти к Коммину, несмотря на «ордонансы, изданные нашими предшественниками-королями». Людовик настаивал: это дело государственной важности, речь идет об «искуплении нашей особы и об избежании неминуемой опасности и беды для нее, а потому и для всего нашего королевства».

Сопротивление Парламента было вызвано в значительной мере желанием выслушать и признать правоту родственников осужденных, которые оспаривали некоторые решения, утверждая, что то или иное имущество не входило в наследство преступника, а принадлежало другим, или же что оно было продано до осуждения, или являлось частью приданого. Порой утверждалось, и не беспочвенно, что король или его советники не вели точного подсчета этих даров и дважды по-разному распоряжались некоторыми землями. Короче говоря, возникала большая путаница, с которой судьям порой не удавалось разобраться и за долгие годы.

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 108
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?