class="p1">На самом деле, большинство наемников в большинстве своем нищие, и беспокоиться не о чем.

Они выбрали жизнь проливания крови, долгая карьера в войнах сделала их неспособными приспособиться к мирной жизни, и велика разница между их тоской по родному городу во время пребывания в Персии и обращением, которое они получили, вернувшись в греческий город-государство, а еще их привлекает очарование Давоса и богатая плата Турия.

Поэтому большинство солдат готовы отправиться в Италию вместе с Давосом, и только 300 предпочли остаться. В то же время лоббирование офицеров в других лагерях тоже дало результаты. Поскольку им предстояло вернуться в родной город, офицеры не имели ни намерения, ни возможности контролировать солдат, что заставило солдат из других лагерей присоединиться к ним последовательно. К вечеру общая численность войск Давоса составляла более 2000 человек, включая командира Иеронима.

Ожесточенные споры также рассыпались в прах. Основным содержанием окончательного трудового соглашения являются:

I — Турий нанимает войска во главе с предводителем Давосом, всего 2133 воина. Заработная плата составляет 2 дарические золотые монеты на солдата ежемесячно, которую необходимо выплачивать в конце каждого месяца, и бесплатно предоставлять лагерю 500 грамм пшеничной муки на человека в день. В случае невыполнения или задержки жалованье и снабжение удваивались в следующем месяце. (Этот урок они усвоили от Кира Младшего. Из-за его ранней смерти наемники не только не получили жалованья, но и были вынуждены потерять свои жизни, и им потребовался год, чтобы вернуться из Персии. Давос извлек из этого урок, и если наемники раньше времени отобьют луканцев, это будет для них неприятно, ведь Турий больше не будет их нанимать. Поэтому срок был установлен им самим, независимо от того, выполнено задание или нет, им должны заплатить согласно договору)

II — Наемники отвечают только за защиту Турия и отпор луканцам на территории, непосредственно подчиненной Турию. Если есть какие-либо другие пожелания, они будут обсуждаться отдельно. (Это предложено Давосом из опасения, что турийцы дадут дополнительное сложное задание, такое как нападение на территорию луканцев и т.д., что уменьшит силы Давоса).

III — Когда наемники прибудут в Турию, им не разрешается нарушать законы, управляющие Турией, а если они это сделают, то будут наказаны в соответствии с законами Турии.

IV — Наемникам не разрешается входить в город Турий без разрешения.

V — В бою вещи, захваченные наемниками, принадлежат наемникам.

***

Договор был подписан 1 апреля второго года 95-й Олимпиады (399 г. до н.э.) и заканчивается 1 апреля третьего года. По окончании срока подписания договора стороны решают, продлевать ли договор в соответствии с их желанием.

После того как Беркс поклялся богам от имени совета Фурий вместе с Давосом, он подписал свои собственные имена на договорах, написанных на обоих пергаментах. (под руководством Хейристои Давос освоил письмо на греческом языке)

Беркс сложил пергамент в руках и спросил небрежно: «Командир Давос, есть кое-что, чего я не совсем понимаю. Те рабы и женщины, которых ты отвезешь в Турию, ты не только будешь отвечать за их пропитание, но и защищать их от грабежа. Очевидно, что они будут обузой, не лучше ли продать их здесь? Почему ты должен их брать?».

Там почти 500 рабов и женщин, и чтобы у Беркса не возникло подозрений, Давосу пришлось ответить серьезно: «Большинство наемников одиноки, и у них нет денег, чтобы купить рабов, которые помогут им в работе. Поэтому они считают этих рабов и женщин, награбленных в Персии, своей драгоценной собственностью. Если я не возьму их, солдаты тоже могут не пойти с нами в Турии».

«На самом деле, в этом нет необходимости. Через год они все разбогатеют». — шутливо сказал Беркс, у него было хорошее настроение после успешного подписания договора.

«Да, но это будет через год». — ответил Давос.

«Хорошо». — Беркс беспомощно пожал плечами: «Я просто беспокоюсь, что они повлияют на битву. Теперь, когда соглашение подписано, мы отправимся в путь в следующем году, я связался с владельцами кораблей. Сейчас я пойду в город и подготовлю еду и воду в соответствии с количеством ваших войск».

«Клеандр разрешил нам войти в город?».

«О, чуть не забыл». — Буркер добавил: «Да, разрешил вам войти в город, но попросил, чтобы вы вошли в город без оружия».

«Без оружия?». — Давос почувствовал холодок в сердце.

«Вот именно, оставьте свой щит, копье и меч». — Беркс утешил его: «Это не имеет значения. Когда мы прибудем в Турий, мы снабдим вас новым оружием и снаряжением».

«Нет, это важно. Это очень важно». — серьезно возразил Давос: «Мы никогда не откажемся от нашего оружия».

Не говоря уже о том, что в прошлом они были обмануты. На обратном пути местные туземцы, которых они тоже не раз встречали с улыбками, мигом подняли свои мечи. В случае, если это хитрый план Клеандра, не будет ли это просто предложением их голов? Если они войдут в город без оружия, не говоря об остальных, Давос никогда бы не позволил бы, чтобы его жизнь оказалась в руках других. Оружие — это то, от чего он зависит.

«Если вы не откажетесь от оружия, Клеандр не пустит вас в город, и мы не сможем отправиться в путь». — с тревогой сказал Беркс.

Давос задумался и пошел на уступку: «Я могу позволить солдатам прикрыть копья и мечи одеждой, но мы никогда не откажемся от оружия».

Видя жесткую позицию Давоса, Берксу пришлось пойти на компромисс: «Хорошо, я пойду снова на переговоры с Клеандром».

***

Примечание: Древнегреческая хронология в основном использует количество Олимпийских игр для вычисления года.

Глава 61

Клеандр наконец согласился на просьбу наемников пронести в город оружие. И не потому, что Давос пошел на компромисс, обернув оружие одеждой, а ключом к открытию городских ворот стали монеты в полтараса, которые Беркс послал Клеандру. Узнав правду, Давос воскликнул: «Спартанцы, жившие жизнью суровых воинов, стали брать взятки! Просто немыслимо!».

На следующее утро вожди, офицеры и солдаты из разных лагерей наемников пришли проводить войска, которые находятся в пути.

Не только солдаты, но и офицеры, и лидеры других лагерей искренне благодарили своих товарищей, и даже Тимасион, который сначала невзлюбил Давоса, крепко обнял его: «Если бы я был на несколько лет моложе, я бы последовал за тобой в Италию».

«Ты еще не стар». — Давос улыбнулся.

Тимасион указал на свою грудь: «Но сердце — да, оно хочет домой. В любом случае, я надеюсь, что ты вернешься живым, и…».

Тимасион глубоко