года, когда решил напоследок испытать судьбу. Или судьба решила испытать старину Лоранда, послав искушение в лице скользкого типа по имени Сидней Глинер, представлявшего авиакомпанию «Айртревеллинг». За красивыми словами о сближении континентов, стран и людей Лоранд без труда уловил шелест купюру куда более приятный, чем шелест дождя по подоконнику. Дело пахло миллиардами для «АТ» и очень солидным кушем для Лоранда. Правда, риск был достаточно велик. Возможно, он бы еще нашел силы отказаться, но тут вмешалась женщина.

По выражению лица Глинера Лоранд убедился, что рекомендации были от серьезных людей. А главное, понял, что ему отчаянно понравилась эта женщина, энергично оборвавшая Глинера:

— Поэтому не темни, Сид. Насколько я догадываюсь, мистеру Лоранду придется решительно действовать, ну, там… Помимо денежных средств — а фирма, разумеется, оплачивает все расходы — ему нужна перспектива и уверенность, что о нем не забудут. В этом деле он наш компаньон, а не просто исполнитель. Ну, Сид, карты на стол!

Глинер достал из дипломата голубую папку-скоросшиватель и откашлялся:

— Мы заинтересованы в расширении воздушных линий нашей фирмы в странах Восточной Европы. В Корее, Японии, на Тайване становится модным проводить отпуск именно здесь. Туристы пресытились Венецией, стоящей на болоте, Пизанская башня все никак не упадет, а тут для бездельников с фотоаппаратом раздолье. Берлинскую стену, правда, разобрали на сувениры, но консервные банки с запаянным «воздухом коммунизма» еще пользуются спросом.

— Ближе к делу, — остановил Лоранд. — Что нужно от меня? Разрушить еще одну стену? Если это доставит удовольствие госпоже Стайн, я готов.

Юлиана наградила его одобрительным взглядом:

— Учись, Сид! Вот настоящий джентльмен. Нет, мистер Лоранд, ничего разрушать не требуется. Несколько лет назад я совершала тренировочный полет на планере и решила немного похулиганить. Конечно, я нарушила сопредельное воздушное пространство, зато приметила отличный аэродром. Сейчас на нем базируется русский вертолетный полк. Мы с Глинером подняли старые документы. Аэродром строился еще до Второй мировой войны солидной фирмой в расчете на бомбардировщики Ю-88. Потом русские модифицировали его под реактивные истребители. Короче, это первоклассный аэродром с твердым покрытием и всей необходимой инфраструктурой, причем в самом центре Европы. Не сегодня завтра русские уйдут… Это вопрос решенный. Но…

— Но, — продолжил Глинер, — если вертолеты уйдут завтра, то послезавтра аэродром со всеми потрохами перекупит «Пан-Америкэн» или «Дельта». Честно говоря, с этими компаниями «АТ» не может пока тягаться на равных. И подвиг мисс Стайн, которую русские чуть не расстреляли в воздухе за вояж над их аэродромом, окажется бесполезным.

— Вы хотите опередить конкурентов? — утвердительно спросил Лоранд.

— С вашей помощью, мистер Лоранд. Если какими-либо средствами вам удалось бы очистить аэродром от русского присутствия не в будущем, а в этом году…

Сидней Глинер быстро написал на листочке блокнота семизначную цифру и показал листок Лоранду.

— Допустим, я справлюсь, — кивнул Лоранд. — А дальше? Вы сумеете наложить свою лапу на аэродром?

— Уже, — хихикнул Глинер. — Лапа, как вы изящно выразились, уже протянута к тем, кто все решает, и лапа, уверяю, непустая. Если не удастся откупить аэродром на корню, возьмем в аренду на 99 лет или организуем совместную компанию с теми же русскими. Главное для «АТ» — выиграть время.

— И где этот аэродром? — решился Лоранд.

— Рядом с городом, где вы родились, — сказала рыжеволосая Юлиана. — Видите, мы неплохо изучили вашу биографию.

— Вижу, — кивнул Лоранд. — Тогда вы должны знать, что для меня не только деньги имеют значение.

— А мы и предлагаем не только определенную сумму, размеры которой могут быть пересмотрены в случае удачи. Разве у вас нет своих счетов с русскими? Или не представляется интересной задачка? В любом случае, — заверила мисс Стайн, — компания «АТ» не останется в долгу.

— А вы лично? — прямо поставил вопрос Лоранд. Юлиана ответила коротким смешком:

— Я давно уже забыла, кто кому принадлежит: компания мне или я компании. И для пользы дела готова найти общий язык даже с дьяволом.

— Кажется, мы понимаем друг друга, а?

— Ну и прекрасно. Вы не будете обижены, мистер Лоранд.

— Просто Лоранд, без мистера.

— Просто Юлиана, — сказала она, улыбаясь и протягивая руку.

На следующий день Юлиана Стайн умчалась на авиашоу, а Лоранд взял билет в городок своего детства — Охотничью Деревню у Края Луга. Он не терял времени даром, и вот теперь не за горами сладкий миг, когда рыжеволосая должна уплатить по всем векселям.

26. Шаг навстречу любви

Слева вилка, справа нож. Белая с голубым, цветов полицейской машины, фарфоровая тарелка, словно сбежавшая из музея. Крахмальная салфетка в серебряном кольце, не случайно напомнившем Сильвестру Фельду половинку наручника. Он чувствовал себя скованным по рукам и ногам за столом, уставленным не столько едой, сколько посудой.

А еще он был просто лишним. За квадратным столом сидели Артур Миллер и Барбара, Ева и Костя Першилин. Сильвестр Фельд был пятым колесом в телеге, ему хотелось быстрее поесть да освободить от своего присутствия дом, где время не просто остановилось, но, кажется, пошло вспять. Все здесь: посуда, обстановка, покрой странноватой одежды хозяина — относилось к прошлому веку.

В камине потрескивало полено. Чуть слышно дождь стучал по подоконникам, и Сильвестру показалось, что он слышит сквозь зашторенные окна плеск реки времени, обтекающей благословенный островок. Спокойная гавань в бурном море невзгод.

Похоже, не один Сильвестр это ощущал. Барбара, сутки назад оставленная на попечение Артура Миллера, не проявляла ни малейшего намерения покинуть тихий уголок. Раскладывая по музейным тарелкам ломтики ветчины в листьях салата, она совсем не напоминала недавнюю звезду «Парадиза». Но, судя по тому, что порция Сильвестра оказалась самой большой, помнила, кто вытащил ее из мрачного подвала.

Артур Миллер поставил на стол запыленную бутылку с красной сургучной печатью на ленточке:

— Это вино урожая предвоенного года…

— Полвека, — присвистнул Костя Першилин. — Жаль, не попробую. Кончились мои каникулы.

— Жаль, — согласился Артур, срезая печать и ручкой столового ножа обкалывая сургуч на горлышке, — потому что вино было разлито по бутылкам накануне еще Первой мировой войны. В двадцатом веке солдаты вашей страны, молодой человек, и моей родины дважды скрещивали оружие в двух мировых войнах. Ничего не упрощая, я хочу сказать, что именно в противоборстве быстрее происходит взаимное узнавание. Сильные страсти, ненависть, любовь… Не зря говорят, что между ними один шаг, и я поднимаю свой бокал за то, чтобы мы делали этот шаг навстречу любви.

Ева и Костя переглянулись. Барбара скромно опустила глаза. Артур Миллер и Сильвестр Фельд сдвинули свои бокалы.

— Надо, чтобы вино переплеснулось из одного в другой, — сказал Артур. — В этом смысл застольного ритуала. Мое вино без яда, Сильвестр. Я пью за твое